Билет в Зазеркалье

Не требовалось ничего объяснять: значит, те, кому задолжал Геннадий, все-таки нашли его (то ли выдал знакомый, то ли еще кто-то, кому Геныч наболтал лишнего под пьяную лавочку), а комендантша, эта змея подколодная с золотыми зубами, с большим удовольствием лично привела бандитов к нужной двери и под надуманным предлогом заставила Геныча открыть дверь.

Значит, все кончено.

Но тут произошло неожиданное — оба типа, только что с остервенением выкручивавшие Генке руки, словно по команде отпустили его, а один из тех, что стоял в дверях, почтительно произнес:

— Нина Григорьевна, вот так сюрприз! Извините великодушно, мы не знали, что вы тут тоже…

Инна, не понимая, что они имеют в виду, кинулась к Генке и, помогая ему подняться, взволнованно спрашивала:

— Как ты? С тобой все в порядке? Милый мой, хороший, любимый…

И поцеловала его при всех в губы.

Один из типов, отводя глаза и подавая ей простыню, по-прежнему почтительно сказал:

— Если бы мы знали, что вы здесь, Нина Григорьевна, то ни за что бы не заявились. Но мы не знали. Вы только папе своему не говорите о нашем проколе, если можно…

— А то он серчать будет, — добавил другой тип уж слишком испуганным тоном.

Инна вдруг поняла: ну конечно, понятно теперь, отчего они величают ее Ниной. Потому как эти амбалы приняли ее, по причине сильного сходства, за ту самую Нину, роль которой она играла при заключении вышедших им боком «сделок».

Вот у кого, выходит, Геныч занял денег.

Решение требовалось принять в считаные мгновения. И Инна приняла. Раз нужна Нина, значит, она станет Ниной.

— Уберите ее, позаботьтесь, чтобы она не болтала, и ждите в коридоре! — приказала она мрачным типам, кивнув на комендантшу. А тому, который, видимо, был их командиром, заявила: — А вас я попрошу остаться…

Ее приказания были исполнены в течение считаных мгновений, никто не переспрашивал, сомнений не выражал и вопросов не задавал.

Да, для них она была этой самой Ниной.

Инна проводила Геннадия в комнату, усадила на кровать и, заботливо массажируя его плечи, спросила:

— Болит, сильно?

Тот зашептал:

— Уходи, немедленно уходи! Они за мной пришли, ты им без интереса. Вон, через окно давай…

Инна поцеловала его в лоб.

— Мы на девятом этаже, не забывай, а крылья у меня еще не выросли, хотя я, как ты и считаешь, ангел. Да и незачем уходить — я с ними разберусь.

— Ты с ума сошла, Нинка! — выдал Геннадий, а Инна, уже не сердясь за то, что он называет ее чужим именем, которое в данной ситуации было очень даже к месту, произнесла, быстро нашаривая в ворохе вещей халат и запахивая его на груди поглубже:

— Вот именно — Нинка! Ты, главное, молчи и не встревай. Я во всем сама разберусь!

Или погибну!

Инна прекрасно понимала, что затеяла опасную игру, решив выдать себя за дочь босса этих мрачных типов.

Нет, не просто опасную, а смертельно опасную.

Но разве у нее был выбор? И посмотрев на Геннадия, вновь спросила себя: разве у них был выбор?

Выйдя в коридорчик, в котором топтался, явно не зная, как себя вести, главный амбал, на лице которого застыла гримаса ужаса, Инна с надменной полуулыбкой (именно так, в ее представлении, должна была вести себя с подчиненными отца настоящая Нина) произнесла:

— Сейчас поедем к папе!

И в ужасе вспомнила о том, что папаша был, по словам Генки, в Питере. А настоящая Нина нежилась в Югославии на Адриатике.

— Он ведь вернулся? — спросила она лениво, в душе опасаясь, что сейчас на этом вопросе и проколется.

Но тип подобострастно поспешил ответить:

— Да-да, Нина Григорьевна, ваш папа вернулся еще вчера вечером.

Инна вздохнула с облегчением.

— И где он сейчас?

— На Ближней даче.

Инна еле сдержала смешок, явно подражая диктатору большому, диктатор маленький тоже завел себе Ближнюю дачу.

Наверняка была еще и дальняя.

Впрочем, спрашивать это она не рискнула, так как настоящая Нина, разумеется, была в курсе подобных вещей.

Да и кроме того, настоящая Нина с прислугой не общается. А этот амбал, как и его приспешники, были прислугой. Причем, наверное, из низшего звена.

— Сейчас переоденусь, и мы поедем к папе. — И добавила, чувствуя, что игра в Нину начала ей нравиться: — В каком папа настроении?

Амбал почесал репу и ответил:

— В хорошем. В Питере все прошло успешно, Нина Григорьевна. А вы разве… — Он запнулся: — Вы разве не в Югославии? Я ведь сам лично вас в Шереметьево отвозил, а прилететь обратно вы должны только на следующей неделе, двадцать шестого…

Инна замерла. Так и есть, поймана на лжи!

А потом поняла — она ведь не Инна, а Нина! А значит, должна вести себя с прислугой точно так, как на ее месте в случае столь беспардонного вопроса повела бы настоящая Нина.

Дочка грозного всемогущего босса.

Поэтому, презрительно посмотрев на амбала, сказала:

— Прилетела раньше. Или я совершила ошибку, тебя лично не проинформировав?