Билл Барсук и «Вольный ветер»

Мэтти был сама доброта. Он и слышать ничего не хотел о том, чтобы его друг каждый вечер тащился обратно в свою промозглую лесную хижину, и поэтому дядюшка Билл ночевал на папоротниковой лежанке в корабельном сарае. Миссис Макгрыз готовила для него еду, что было очень любезно с её стороны.

Когда лодка просохла, Мэтти принёс банки с краской и лаком. Дядюшка Билл обожал возиться с краской и был вне себя от радости. Он очистил от старой краски стены и двери каюты и с утра до вечера рисовал на них чудесные узоры, маленькие зáмки, голубое небо с белыми облаками, венки из роз и белые переплетающиеся водяные лилии. Увидев работу друга, Мэтти пришёл в восторг – за всю свою жизнь он не встречал во всей округе баржи красивее этой.

Иногда профессиональные лодочники, ходившие по каналу, наведывались на верфь, чтобы посмотреть на баржу дядюшки Билла, и даже они говорили, что никогда ещё не видали такой искусной и добротной работы. Один из них, старая грубоватая крыса по прозвищу Крысси-крикун, известный в окрýге своими дурными манерами, божился, что «Вольный ветер» – самая красивая лодка из всех, что он когда-либо видел, и предложил за неё Мэтти кругленькую сумму.

Когда краска высохла, Мэтти разобрал двигатель и заменил кое-какие детали – старая баржа стояла в заводи довольно долго, и, разумеется, железные части покрылись ржавчиной. Он показал дядюшке Биллу, как работает мотор, как его запускать, как чистить свечи зажигания и очищать гребной винт от водорослей, и дал множество полезных советов.

Когда всё было готово, они спустили «Вольный ветер» на воду и совершили несколько коротких рейсов по каналу, чтобы дядюшка Билл научился управлять лодкой.

Приближался день, когда можно было отправляться в плавание, но к тому моменту, когда «Вольный ветер» был готов, уже наступил ноябрь – ужасный месяц для любого путешествия. Дядюшка Билл был намерен отправиться в путь невзирая на погоду. Более того, густые туманы, нагонявшие тоску, падающие листья и холодные осенние ветры только укрепили его решимость как можно скорее подняться на борт уютного плавучего дома.

Дядюшку Билла беспокоил только один вопрос: к чему Мэтти все эти хлопоты и расходы ради него, если дядюшка Билл ничем не сможет ему отплатить? Однажды у барсука появилась удобная возможность обсудить этот вопрос со своим другом. Двое зверьков покуривали трубочки в каюте лодки, любуясь новыми занавесками с набивным рисунком, которые только что повесила на окна миссис Макгрыз – она принимала такое же живое участие в ремонте баржи, как и её муж, и проявляла трогательную заботу о дядюшке Билле.

– Мэтти, я очень переживаю о том, чем отплатить тебе за твою доброту. Будь у меня деньги, я с радостью отдал бы тебе всё, о чём бы ты ни попросил, но ты же знаешь, что у меня есть лишь маленькое наследство от бабушки, упокой господь её душу, которого едва хватает, чтобы сводить концы с концами.

– Не переживай, старина, – ответил Мэтти, – ты многое для меня сделал, так или иначе, и я рад был помочь тебе. Посмотри на свои чудесные рисунки! Работать с тобой над лодкой – одно удовольствие.

А затем, с довольно загадочным видом подойдя к двери каюты, Мэтти выглянул наружу и посмотрел по сторонам. Убедившись, что поблизости никого нет, он тихо прикрыл дверь, вернулся к дядюшке Биллу и снова присел.

– По правде говоря, ты можешь кое-что сделать для меня, старина, – тихо произнёс Мэтти. – Теперь, когда баржа готова, у меня есть для тебя одно дельце, и я буду рад, если ты за него возьмёшься. Я хотел бы отправить груз каштанов на консервную фабрику, что возле мельницы на плотине Ботли, в тридцати милях ниже по течению, и мне подумалось, что ты мог бы отвезти для меня этот груз. И раз уж ты об этом заговорил, у меня возникла идея, что с такой оказией можно отправить и сундучок с деньгами, бóльшую часть моих сбережений, в Ботлинский банк. Я не хочу держать здесь такую крупную сумму; мне просто негде её хранить. Мы можем спрятать деньги под каштанами – никто и не узнает, что они там, и я попрошу управляющего банком встретить тебя на мельнице, когда ты доберёшься туда. Управляющий банком, Сэм Белкинс, мой друг, и я уверен, что он с превеликим удовольствием окажет мне эту услугу… Здесь, в этом богом забытом месте, может произойти всё что угодно, и меня это уже давно не на шутку тревожит. Жена прошлой ночью вновь заладила, что чувствовала бы себя гораздо спокойнее, окажись деньги в безопасности в банке. Что скажешь?

Дядюшка Билл разволновался.

– Боже, Мэтти, это огромная ответственность! А если с деньгами что-нибудь случится? А если что-нибудь произойдёт с баржей – какая-нибудь авария или что-нибудь этакое, – или деньги кто-нибудь украдёт, что же тогда мне делать, дружище?

– Чепуха, старина, ты же умеешь обращаться с лодкой. Никто и знать не будет, что ты везёшь деньги! Это же легче лёгкого. Если ты не против, мы можем погрузить сундучок в трюм сегодня ночью, вместе с каштанами и всем остальным – коли ты не прочь поработать допоздна. Все мои ребята прекращают работу вскоре после четырёх, а темнеет сейчас рано.