Билл, герой Галактики (Сборник американской фантастики)

И вот к какому выводу я пришел: насильственная смерть незнакома этому народу, за исключением, естественно, несчастных случаев.

Ужасно, конечно, что несчастные случаи не так уж редки и почти всегда исход их фатален. Но последнее я отношу к суровости природы и какой-то детской беззаботности туземцев. И надо отметить, что случаи эти не остаются незамеченными. Жрец, с которым у меня установились теплые дружеские отношения, очень озабочен их частотой и постоянно призывает жителей деревни к осторожности.

Очень хороший человек.

А теперь перехожу к главному (тут Хадуэлл улыбнулся).

Меле согласилась стать моей женой! Церемония бракосочетания состоится сегодня. Уже готовится праздничное пиршество. Я считаю себя самым счастливым из смертных, ибо Меле прекрасна, прекрасна и удивительна.

У нее развитое общественное сознание. Возможно, чересчур развитое. Она постоянно убеждает меня сделать еще что-нибудь для деревни. И я потрудился на славу. Закончил ирригационную систему, ввел в севооборот несколько быстросозревающих злаков, научил игатийцев основам металлообработки и многому, многому другому. Она, однако, хочет большего.

Но тут я поставил точку. Я имею право на отдых. Сначала долгий, томный медовый месяц, а потом буду заканчивать книгу. И загорать.

Только Меле не хочет меня понять. Она твердит, что я должен работать и работать. И упоминает о каком-то ритуале, связанном с «Абсолютом» (если я перевел правильно).

Но с меня хватит. Я отказался делать что-то еще, во всяком случае в ближайшие год-два.

«Абсолют» состоится сразу же после нашей свадьбы. Полагаю, речь идет о почестях, которые хотят воздать мне жители деревни. Я выразил согласие их принять.

Будет интересно».

Все население деревни, во главе со жрецом, проследовало к Островерхой горе, где, как указывалось ранее, вершились брачные церемонии. Мужчины, украшенные перьями экзотических птиц, женщины в ожерельях из ракушек и блестящих камней.

В центре процессии четверо здоровяков несли какой-то странный агрегат. Хадуэлл лишь мельком взглянул на него, но знал, что агрегат этот с почтением вытащили из хижины, крытой черным тростником, по всей вероятности святилища.

Гуськом, по одному прошли они по мосту из лиан. Катага, замыкающий колонну, улыбаясь про себя, еще раз полоснул ножом по уже подрезанной лиане.

Островерхая гора — узкий черный пик — возвышалась над морем. Хадуэлл и Меле стояли над самым обрывом, лицом к жрецу. Шум стих, едва Лэг поднял руки.

— О, великий Тангукари! — воскликнул жрец. — Благослови этого мужчину, твоего посланца, который пришел к нам с небес в сверкающей сфере и сделал для Игати больше, чем кто бы то ни было. И благослови твою дочь, Меле. Научи ее любить память своего мужа… и укрепи в вере предков.

Произнося эти слова, жрец пристально смотрел на Меле. А та, с высоко поднятой головой, и не думала отводить взгляд.

— А теперь я объявляю вас мужем и женой!

Хадуэлл заключил Меле в объятья и поцеловал. Радостные крики огласили морской берег. Катага застенчиво улыбался.

— Хочу порадовать тебя, Хадуэлл, — продолжил жрец.

— О? — Хадуэлл с неохотой оторвался от жены.

— Мы тут посовещались и решили, что ты достоин… Абсолюта!

— Я очень тронут!

Жрец махнул рукой. Четверо мужчин подтащили странный агрегат, который он видел лишь издали. Теперь Хадуэлл разглядел, что это платформа размером с большую кровать, вырубленная из черного дерева. Колючки, крюки, заостренные раковины, грозные шипы. Выемки, похожие на чаши, еще не заполненные жидкостью. Еще какие-то приспособления, назначение которых осталось для Хадуэлла загадкой.

— Впервые за шестьсот лет Инструмент покинул святилище, в котором хранился, — возвестил жрец. — С тех пор, как В’ктат, герой-полубог, спас игатийцев от уничтожения. Но его вынесли ради тебя, Хадуэлл.

— О, я недостоин, — потупился тот.

Скромность Хадуэлла произвела самое благоприятное впечатление.

— Поверь мне, — с жаром возразил Лэг, — ты достоин. Согласен ли ты на Абсолют, Хадуэлл?

Тот взглянул на Меле. Но не смог прочитать выражение ее прекрасного лица. Повернулся к жрецу. Бесстрастная маска. Толпа замерла. Хадуэлл скосился на Инструмент. Малоприятное зрелище. В его душу закралось сомнение.

Может, он ошибся в суждениях об этом народе? Инструмент, похоже, предназначался для пыток. Эти колючки и крюки… Да и все остальное… Хадуэллу представилось, как их можно использовать, и по его телу пробежала дрожь. Перед ним — густая толпа, за спиной — обрыв в тысячу футов. Хадуэлл вновь взглянул на Меле.

И прочитал на ее лице лишь любовь и обожание.

Так чего волноваться? — подумал Хадуэлл. Они никогда не причинят ему вреда, особенно после того, что он для них сделал.

Несомненно, Инструмент используется лишь символически.

— Я согласен, — ответил Хадуэлл.

Последовал взрыв восторга, игатийцы окружили Хадуэлла, улыбаясь, пожимая руки.

— Церемонию проведем немедленно, — решил Лэг. — В деревне, перед статуей Тангукари.