Бинди

сделал! – Круто выбросив ладонь в направлении джипа, Массуд гневно и

озлобленно выдает: – Она получила по заслугам. За измену мужу. Я знаю, что она

была с тобой, не отрицай! – Он повышает тон голоса, буквально наезжая на меня, как на маленького мальчишку.

Видя его состояние и слыша, что он говорит, я четко осознаю, что с ним или

с его семьей Майе будет ничуть не лучше, чем с мужем. Алистер время от времени

громко шепчет у меня над ухом бранные слова и диктует распоряжения, но я

снова и снова веду плечами и отмахиваюсь от надоедливого коллеги.

Неподдельное недоумение ввергает в шок. Оно очень быстро сменяется

бурным возмущением, которое растет во мне с каждой новой секундой.

- Ты обеляешь его действия? – Наверняка, я не мог задать данный вопрос с еще

большим бешенством.

Меня попросту накрыло от того, как естественно представил Массуд

положение дел.

- Я говорил тебе раньше, что у Майи своя жизнь, а у тебя – своя. Ты меня не

послушался и из-за тебя все это произошло. Из-за тебя, – его голос вновь

приобретает повелительные, громовые нотки, – их брак распадается. Из-за тебя, –

он с заметной ненавистью ударяет носком ботинка переднее колесо машины, –

родители Майи в полной заднице! Они мне не чужие люди, ты понял? – Массуд

тяжело дышит у моего лица. – Поэтому убирайся!

Невзирая ни на что, я настаиваю:

- Дай мне поговорить с ней. Ты не можешь сейчас увезти ее. Она еще нуждается в

лечении!

Разъяренный парень напротив тычет пальцем в нашу с Алистером сторону и

обращается уже к нему:

- Убирайтесь! Оба убирайтесь!

Возможно, он не уезжает сам, поскольку боится, что я выскочу на дорогу…

Хотя, уверен, Массуд бы с превеликим удовольствием меня раздавил.

- Ты оправдываешь этого урода, а я просто хотел спасти ее от него! Я хотел ей

помочь! Кого ты называешь семьей? Мужчину, который подложил свою дочь в

постель богатого тирана?! Это – твоя семья?!

Я теряю контроль, не фильтрую слова. В итоге и Массуд слетает с катушек: он бьет меня в челюсть так, что моя голова отлетает в сторону. Я сплевываю, стискиваю зубы и поворачиваюсь опять к нему – человеку, неожиданно ставшему

мне врагом.

- Не нравится? – без ярости говорю, приглушенно и надтреснуто. – Правду всегда

трудно принять. Он бил ее и раньше. Я видел, что у Майи синяки на теле. И, если

тебе станет спокойнее, я не спал с ней! Потому что хотел спасти ее, а не

воспользоваться ей.

Массуд не смотрит мне в глаза. Он сглатывает, поджимает губы. А потом, тем не менее, открывает дверь джипа, садится на место водителя и скрывается в

машине, секундой позже заведя двигатель. Я старался заглянуть внутрь салона, но

ничего не смог разглядеть. Маневры Массуда были чрезмерно торопливы.

Я помышляю не дать ему уехать, но Алистер в этот раз чрезвычайно

усердствует и удерживает меня, пока джип выезжает со стоянки. Я смотрю на

него, кричу, что есть силы, ощущаю слезы на своих скулах. Но ничего не помогает.

Алистер непреклонен. Он приказал водителю помочь ему со мной. И теперь все, что мне остается – биться в истерике, точно ребенку. Ее увозят от меня. Ее снова

со мной разлучают, и у меня опять… опять не выходит этому противостоять.

Спустя какое-то время, когда уже ничего нельзя сделать, Шеридан

ослабляет хватку, а потом и вовсе встает напротив меня. Он говорит мне, что у

меня разбита губа. Говорит, что пора ехать в отель, собирать вещи. Твердит что-то

о нашем уговоре. Он без труда сажает меня в машину, я похож на кусок дерева.

Определенно. Садится рядом, и тогда авто трогается с места.

Вероятно, ему доставляет большую радость мысль, что он сумел справиться

со мной. Однако сейчас я – это не я. Кто-то другой, кто тоже может моргать, дышать, смотреть в одну точку, изливаться изнутри кровью. Пускай не буквально, но так оно есть. Шеридану никогда в жизни не представить, в каком я сейчас

состоянии.

Разбит и раздавлен.

Разбит и раздавлен.

{Любая женщина прекрасно помнит, с кем она забылась.}

[© Люсиль Болл]

14

ГЛАВА

{Майя}

[Полгода спустя. {Рим, Италия}]

«Они любят и женятся, а мы – женимся и любим», – вещает бодрый голос

индийской актрисы с экрана телевизора. Одна из моих двоюродных сестер

смотрит этот канал с утра до вечера, за что почти круглосуточно получает похвалу

от своей матери. Ну, не только за это. Она – идеальная будущая жена. По крайней

мере, так заметили многие из нашего окружения. К счастью для моей кузины, Шанти и к несчастью для меня, и здесь – в Риме – в пакет кабельного телевидения

входит этот самый ее «любимый» канал. Мне вот уже почти шесть месяцев

приходится жить с Шанти в Лондоне, в доме ее семьи – это тяжелее, чем