Бинди

Никогда, к слову, не думал, что так сильно буду желать оказаться в Италии. – Он

уставился на меня с кривой ухмылкой. – Кто же мог знать, что я попаду в Индию, да?

Я шиплю на него, чтобы заткнулся. Алистер представляет, что настроение

мое – на нуле.

- Дейл, умоляю, включи уже свои мозги! Контракт с «Wardas Industry» разорван, так? – ирландец разводит руками. – Нас ждут в Риме. У нас полно работы! Ты

понимаешь это? Репутацию компании никак не красит расторжение договора, а

при каких обстоятельствах подобная мера была принята – дело десятое.

Я закатываю глаза, и он, заметив, дополняет все вышесказанное:

- Можешь думать обо мне, что хочешь…

- Спасибо! – грубо вставляю.

- … но для меня имеет значение, какова моя цена на мировом рынке. Ты

подбиваешь мой престиж и мою кадровую стоимость!

Алистер внезапно сорвался на крик, что меня несколько удивило. Сев к

нему лицом, я шокировано вскидываю брови. Шеридан хмыкает, принимается

поправлять запонки.

- Не ожидал, что я обвиню тебя? Лукас не смог бы тебе этого сказать, ну, а я твоим

другом не являюсь, знаешь ли…

Он то поднимает глаза, то опускает их, выискивая на своем темно-сером

костюме невидимые пылинки.

- В чем ты меня обвиняешь?

- Дейл, – Алистер одаривает фирменной усмешкой, – думаю, ты и сам понимаешь, что мы были с Лукасом правы. Тебе не стоило укрываться с ней где-либо, тебе

вообще не нужно было встречаться с ней. Никогда. Еще повезло, что не

просочилась информация о том, что ты – «тайный любовник».

Я и не собираюсь себя оправдывать, но из уст Шеридана все звучит намного

хуже.

- Я бы ее не отпустил. Она сбежала, – удается мне выдавить. – Она не должна

была сбегать.

- А что потом? – наседает Алистер. – Ты уверен, что смог бы справиться с этим

миром? Ты здесь – никто. У индийцев – свои кумиры, ты не входишь в их число, прости.

Его ехидство мне точно никак не поможет. Правда, брошенная им в лицо, как бы ни была ужасна, имеет место быть. Я понял это слишком поздно. Я не

сумел обуздать свои эмоции.

- Кумиры, которые бьют женщин… – Я не хотел говорить ничего в ответ, само

вырвалось.

Краем глаза вижу, как Алистер наблюдает за проплывающими в окне

машины броскими улицами Нью-Дели. Он сжимает кулак, подносит его к губам.

Его глаза принимаются блуждать по салону, он открывает в рот, чтобы

продолжить меня бранить, как ребенка. И все-таки что-то его останавливает –

вновь отворачивается.

- Ты обещал, – через минуту негромко отзывается Шеридан. – Мы в последний

раз здесь. Пустят тебя к Майе сейчас или нет – мы все равно улетаем, не забыл? У

нас самолет вечером.

Чем скорее [«Бэнтли»] приближается к клинике, тем больше дыр

становится в моем сердце. Так страшно и так волнительно. Снова услышать «нет»

равносильно смерти. Что страшнее конца жизни? Прожить ее без любимой.

Я не хочу без нее.

Мне ничего без нее не нужно.

- Я помню.

Наш автомобиль свободно лавирует в потоке других машин. Я стараюсь

отвлечься, изучая дорогу перед нами. Дорогие авто и дешевые – в Дели пропасть

между богатым и бедным огромна и по-особенному заметна. Кто-то, чтобы заехать

сюда, на платную дорогу, расплачивается платиновой картой, а кто-то вынужден

для такой же цели отдавать последние деньги.

Даже мысли о несправедливости напоминают о Майе. Я, разумеется, не

хочу выбрасывать ее из головы. Я никогда не буду на это готов, как бы ни

сложилась в будущем моя жизнь. Просто сейчас надо переключиться. Да, в самый

неподходящий момент думать о смеющихся индианках, идущих по тротуару в

цветастых сари. Думать о надоедливом кашле нашего шофеа, о красоте деревьев, окаймляющих обе стороны автомагистрали.

Морщинистые руки вечно молчаливого водителя поворачивают руль

вправо. Прежде чем он сделал это, я успел заметить на горизонте высокое здание

клиники, выполненное в совершенно современных решениях. Блестящие стекла

многочисленных панорамных окон отражают свет полуденного жаркого солнца. Я

концентрирую взгляд на четвертом этаже, зная, что именно там в одной из палат

лежит Майя.

[«Бэнтли»] заезжает на парковку больницы, тормозит около массивного

черного джипа с тонированными стеклами. Я не придаю значения этой машине, пока вдруг не вижу, как знакомый мужчина обходит внедорожник, берется за

ручку водительской двери, и уже собирается сесть в машину… Я резко распахиваю

дверь нашего автомобиля. Энергичными и несдержанными движениями выхожу

наружу, Массуд автоматически поворачивает в моем направлении голову. Его

огорченное выражение лица на миг принимает ошарашенный вид, глаза

округляются, подбородок вытягивается. Но вскоре взгляд вновь превращается в

холодный, безжалостный. Будто мы с ним то ли не знакомы, то ли… он не хочет

меня видеть?..

- Массуд! – восклицаю я.

Это приветствие, которое соответствует настоящему моменту. Я не так