Бинди

юристу для того, чтобы тот настаивал на разводе до самого конца? У них нет на это

теперь денег, желания – тоже нет.

Жаль, что здесь курить нельзя. Так хочется.

Проклятье!

- Я и не хочу, чтобы они платили. Я все сделаю сам. Нельзя, к тому же, доверять

развод Майи с мужем местному адвокату. Пусть действует доверенный человек, который видит и смотрит на ситуацию адекватно.

Лукас опускает свои руки вниз, прислоняет затылок к стене. Я же прохожусь

ладонями по волосам и вновь ощущаю жуткую злость – на скулах заходили

крутые желваки. Порой пробирает таким чувством отвращения! Просто взрывная

волна ярости накатывает... Приходят в голову мысли все рушить, все разваливать.

Чтобы стало легче. Почему двое людей, любящих друг друга, вынуждены

расстаться из-за глупейших предрассудков? Я люблю Майю, и мне все равно на то, что она иной религии и национальности. Она важна для меня.

Почему для кого-то нормально – управлять чужой жизнью? Когда большие

деньги стали настолько влиятельной деталью существования, что за них готовы

продать человека? Родную дочь!

- Я все еще не могу поверить во все это.

- Я тоже, – говорит Лукас. – Но, наверное, прошло пока слишком мало времени.

Мы иногда перекидываемся фразами в ожидании лечащего врача Майи.

Нужно переговорить с доктором, узнать о состоянии ее пациентки и, возможно, мне разрешат с ней увидеться. Медсестра сказала, что врач скоро подойдет, только

он, похоже, не торопится.

- Они все время отрывают меня от дел, – вдруг Лукас нарушает пятиминутное

молчание, – вызывают в участок. Из-за того, что в день происшествия я и Алистер

были рядом с Нилом, комиссар считает, что мы можем знать больше, чем

говорим. – Он устало вздыхает. – По-моему, мы с Шериданом доказали всей

полиции участка, что у нас нет никакой новой информации для них. Готовься, –

Лукас лениво поворачивает голову ко мне. – Может быть, тебя тоже вызовут.

Сегодня комиссару стало любопытно, почему чертов Нил Уардас устроил званый

ужин именно для нас, когда другие партнеры никогда даже не были у него дома?

Гадские переживания и раздумья поселились у меня в душе и в моей голове.

Положение дел привело к этому. К сожалению, до какой-то поры мне не вынуть

изнутри ужас последних дней, не забыть ночные кошмары. Если меня вызовут к

копам, я уверен, все лишь удвоится. Станет хуже.

- Иногда я даже жалею о том, что мы здесь, – внезапно признается Лукас. Мое

сердце пропускает удар. Друг уточняет: – В Индии. Знаю, если бы ты не оказался

здесь, то не встретил бы снова Майю. Но с другой стороны – время все расставило

на свои места, не сомневайся. Расстояние слишком коварно. Три года – не срок.

Он вглядывается своими «морскими» глазами в мое лицо.

- Ты бы ее забыл – через пять, десять, пятнадцать лет.

Приподняв брови и недовольно качнув головой, я замечаю без

эмоционально и полушепотом:

- Мне слишком часто об этом говорят.

- Но ты в это не веришь? – Я все еще чувствую на себе взгляд Лукаса.

- Нет.

_______________

*1* – Чай масала — напиток родом с Индийского субконтинента, получаемый

путём заваривания чая со смесью индийских специй и трав.

13

ГЛАВА

{Дейл}

{… Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала.}

- Массуд… привет! Я пытаюсь дозвониться до тебя уже третий день. Перезвони, когда услышишь это. Все очень серьезно. Наверное, ты слышал уже, что

произошло с Майей? Бороться с прессой было бесполезно, и теперь о

случившемся трубят все СМИ. За пределами Индии – тоже. – Я делаю глубокий

вздох, когда водитель поворачивает [«Бентли»]. Автомобиль выезжает на

широкую автостраду. – Мне бы сейчас очень понадобилась твоя помощь, Массуд.

Меня не пускают к Майе в палату. По здешним правилам так не принято Я ведь

ей не родственник. Мать Майи часто приезжает в больницу, но из-за моей

просьбы увидеться с ее дочерью она повздорила со мной на глазах у всего

персонала. – Сжимаю во вспотевшей ладони смартфон. Все дается с трудом –

каждое слово. – Мой друг Маркус едва увел меня оттуда, но мне больше не

позволено даже подниматься на этаж отделения, где лежит Майя. Я хочу ее

увидеть, Массуд. Пожалуйста, приезжай, помоги мне. Я знаю, ты сможешь все

уладить.

Ни к чему, завершив говорить, дышать в трубку пару секунд. Но я не могу

нажать на «отбой». Когда все-таки отрываю трубку от уха, бросаю ее рядом с собой

на сиденье. Дышу так, будто пробежал только что стометровку. Руки сами ложатся

на голову, а та откидывается назад. Я закрываю плотно глаза, забыв, что позади

водителя, возле меня сидит Алистер. В конце концов, я начинаю понимать, что он

на меня смотрит. А потом , не выдержав, Шеридан открывает рот:

- Надеюсь, скоро кончится твоя июльская депрессия, и мы улетим обратно в Рим.