Биография Бога: Все, что человечество успело узнать

Однако критики религии должны смотреть на фундаментализм в историческом контексте и понимать, что перед ними не магистральное русло веры, а ее искажение. Причем страх фундаменталистов перед уничтожением – вовсе не паранойя. Как мы видели, некоторые создатели современного этоса напрямую призывали к упразднению религии. Подобные голоса раздаются и в наши дни. Все фундаменталистские движения возникли как попытки защититься либо от либеральных единоверцев, либо от секулярных режимов. Поэтому дальнейшие нападки лишь делали эти движения более ригористичными. В США это случилось после медийной кампании во время дела Скоупса. В иудейском мире толчок развитию фундаментализма дали два события: сначала – Шоа, попытка Гитлера истребить европейских евреев, а затем – октябрьская война 1973 года, когда арабские армии захватили Израиль врасплох своей агрессией.

Сходные тенденции имеют место в мусульманском мире. Ошибочно полагать, что неприязнь мусульман к современному Западу обусловлена исламом. На рубеже XIX–ХХ веков все крупнейшие исламские интеллектуалы, за исключением Джамаля-ад-Дин Афгани (1839—1897), относились к Западу с большим пиететом и хотели, чтобы их страны походили на Англию и Францию. [979] Мухаммад Абдо (1849—1905), верховный муфтий Египта, не мог смириться с британской оккупацией своей страны, но благожелательно смотрел на западную культуру в целом, изучал науки, читал Гизо, Толстого, Ренана, Штрауса и Герберта Спенсера. А после поездки в Париж, говорят, сказал следующие слова: «В Париже я видел ислам, но не видел мусульман; в Египте я вижу мусульман, но не вижу ислама». Смысл фразы состоит в том, что современная экономика дала европейцам возможность выстроить общество более справедливое и эгалитарное, а значит, и более близкое к духу Корана. Примерно в то же самое время в Иране ведущие муллы совместно с секулярными интеллектуалами боролись за представительское управление и конституцию. После Конституционной революции 1906 года они получили парламент, но спустя два года англичане отыскали в Иране нефть и не пожелали, чтобы этот парламент разрушил их планы использовать нефть для английского военно-морского флота. И все же непосредственно после революции надежды были велики. В своем «Воззвании к нации и разъяснении для народа» (1909) шейх Мухаммад Хусейн Найни (1850—1936) утверждал, что представительское управление есть лучшее, что только может быть до прихода скрытого имама (шиитского Мессии, который установит справедливость и равенство в последние дни). Конституция ограничивает тиранию шаха, а потому ее должен отстаивать каждый мусульманин. [980]

Я специально останавливаюсь на этом увлечении модерном, ибо многие европейцы считают, что ислам всегда носил фундаменталистский, ретроградский и антидемократический характер и всегда призывал к насилию. Однако из всех трех монотеистических религий в исламе фундаментализм появился позже всего: в конце 1960-х годов, после катастрофического поражения арабов от израильтян в Шестидневной войне (1967), когда провалились западные идеологии национализма и социализма, почти не находившие поддержки в массах. Казалось, религия поможет вернуться к доколониальным корням культуры и обрести большую самобытность. Внешняя политика западных стран лишь усугубила рост фундаментализма на Среднем Востоке. В 1953 году американские и британские спецслужбы организовали в Иране переворот: патриотический и секулярный премьер-министр Мухаммад Мосаддык (1881—1967) был свергнут, и на престол возвращен шах Мухаммад Реза Пехлеви. У иранцев это событие оставило чувство глубокого унижения, бессилия и предательства. Нежелание международного сообщества облегчить положение палестинцев заставило многих отчаяться в возможности нормального политического урегулирования. Поддержка западными странами таких правителей как Шах и Саддам Хусейн, отказывавших своим народам в фундаментальных правах человека, также компрометировали идеал демократии: Запад лицемерно говорил о свободе, а сам навязывал диктаторские режимы. Это усугубило и радикализацию ислама: мечеть часто была единственным местом, где люди могли выразить свое негодование.