Биография Бога. Все, что человечество успело узнать

Евангельское христианство преуспевало не только в глубинке. Многие христиане в развивающихся городах северо-востока также разочаровались в деистском истеблишменте, которому не удалось создать лучший мир. Ряд деноминаций пытались сформировать «пространство», отдельное от федеральных властей. Они были сильно напуганы ужасами Великой французской революции, словно воплощавшей в себе опасности необузданной рациональности, и были в шоке, что их сторонник Томас Пейн опубликовал «Век разума» (1794) в разгар террора. Чтобы демократическое общество избежало опасностей, сопряженных с властью толпы, народ должен стать более благочестивым. Лиман Бичер (1775—1863), один из видных евангельских пасторов в Цинциннати, учил: «Если хочешь быть свободным, ты должен быть добродетельным, воздержанным, наставленным в добре». [813] Тимоти Дуайт, президент Йельского университета, называл Америку новым Израилем; ее расширяющиеся границы – знак грядущего Царства, поэтому американцы должны быть более благочестивыми, достойными своего призвания. [814] Деизм отныне воспринимался как сатанинская сила, ответственная за неизбежные провалы новой нации: воздавая Природе честь, подобающую одному лишь Иисусу Христу, деизм способствовал атеизму и материализму. [815]

Однако при всем своем ужасе перед Просвещением евангелические христиане не чурались естественного богословия. Им была по душе шотландская школа здравого смысла и приведенное Пэли доказательство от замысла. В каком-то смысле даже ньютоновский Бог сохранял для них свою роль. Естественные законы, выявленные учеными, считались осязаемыми доказательствами промыслительной заботы Божьей и придавали вере в Иисуса Христа незыблемую, научную надежность. Лиман Бичер не только призывал к религии сердца, но и называл евангельское христианство «очень рациональной системой». [816] Подразумевал он при этом рациональность науки. [817] Аналогичным образом, Джеймс Маккош (1811—1894), президент Принстонского университета, говорил, что теология – это «наука», которая «от исследования природы поднимается к выявлению характера и воли Бога». По его мнению, теолог действует «тем же способом, каким работают исследователи в других областях. Сначала собирает факты, затем систематизирует их… и идет через обычные умозаключения от этих данных к их первопричине». [818] Бог функционирует в точности как любые природные явления; в современном обществе есть лишь один путь к истине, поэтому теологии следует подстраиваться под научный метод.

В 1840-е годы Чарльз Грандисон Финней (1792—1875), эпохальная фигура в американской религии, принес простое и демократичное христианство глубинки городскому среднему классу. [819] Финней использовал и некоторые практики древних пророков, но обращался к профессионалам и бизнесменам, призывая их обращаться ко Христу напрямую и без посредников официальной церкви, а также мыслить самостоятельно и сторониться ученых теологов. Христианство – вера строго рациональная. Его Бог – Создатель и Владыка природы, действующий через законы физики. Всякое природное событие являет промысел Божий. Даже эмоции, вызванные христианским возрождением, не напрямую вдохновлены Богом (как думал Джонатан Эдвардс): Бог действует через мастерство проповедника, который умеет вызвать естественную психологическую реакцию.

...

Бог действует через мастерство проповедника, который умеет вызвать естественную психологическую реакцию.

Евангельские христиане популяризировали естественное богословие, которое доселе было уделом меньшинства. В трансцендентность Бога они верили, но, как ни парадоксально, считали здравомысленным познание его через науку. Сторонясь образованных теологов, они хотели исповедовать простую религию без всяких заумных фантазий. Они истолковывали Священное Писание с невиданным ранее буквализмом: буквализм казался разумнее старой аллегорезы. Религиозный язык, как и язык научный, должен быть ясным, прозрачным и недвусмысленным! Помимо этого, евангельские христиане унаследовали от Просвещения привычку разделять естественное и сверхъестественное, а также понятие «веры» как интеллектуального убеждения. И наконец, пытаясь укоренить веру в чем-то осязаемом, они последовали примеру просветителей, сделав нравственность ключевым моментом в религии. Они верили, что Бог рационален, разделяет их нравственные установки и ведет себя как хороший евангельский христианин. [820] В прошлом моральные и сострадательные поступки подводили к трансцендентному, а теперь стало считаться, что Бог «благ» в том же смысле, что и люди. Любопытно, что у Бога усматривали именно те добродетели, которые обеспечивают успех на рынке: хозяйственность, рассудительность, заботливость, умеренность и самодисциплину. Такому Богу серьезно угрожала опасность превратиться в идола.