Биография души

Всё, что есть во мне доброго,

Переплавлю в стихи.

Пронесу их до гроба,

До сосновой доски.

Нет надгробья для памяти

Персональных заслуг —

Будут памятью замети

Из сиреневых вьюг.

Прорастёт первоцветом

Сердца тёплый комок.

Всем, что в жизни не спето,

Всем, что в жизни не смог.

И не добрым покойником,

Тем, которого нет, —

Жизни вечным поклонником

Остаётся поэт.

Родники

Василию Фёдорову

Меж купырей и молочая,

В сыром урочище тайги

Свой путь нелёгкий начинают

Зелёной жилкой родники.

Они баюкают, качают

Жаркоголовые цветы,

И пахнет горьким иван-чаем

От родниковой той воды.

И даже студною зимою,

Когда кругом снега и льды,

Росою пахнет и землёю

И солнцем пахнет от воды.

Вот так и в песнях у поэта —

Как у истоков родников, —

Пахнёт большим и добрым летом

От настоящих русских слов…

Русь древняя

Вдыхает Русь подовый жар степей,

До моря Русского лежат её границы.

И нет над ней бояр, и нет над ней князей,

Лишь воля дикая в её крови струится.

Могучий дар – Великий дар Богов —

Дар солнца вечного и дар земного свода.

Бескрайна во плоти, в сердцах без берегов,

Велит и правит Руссию свобода!

И бешеная меть арабских жеребцов,

И скифских кобылиц невзнузданная сила,

Победный клич и плачи беглецов —

Всё-всё на ней сошлось, и всё в ней опочило.

Свободна Русь – душою не объять!

Свободна Русь – и глазом не измерить!

Вобрав в себя любую сыть и рать,

Смиряет их и Мокш, и Вять, и Меря.

И далее идёт, свободна и вольна.

Как жить и быть, указывает Небо!

И сладок мёд, и солона волна

У моря Русского, где запах хлеба

Втекает в трюмы греческих фелюг —

Русь кормит Древний мир с своей ладони…

Ещё не скован меч, ещё не стягнут лук,

И мирные в лугах ещё пасутся кони.

О первом москвиче

Опять собирают Кучковы дары

Во славу могучего князя —

В медовой опаре грузнеют дворы

За Яузой и за Клязьмой.

Ковши ястребами к бочонкам плывут,

И пенится пиво густое —

Для Суздаля собран великий полюд —

Челом бьёт селище лесное.

Лишь только б Господь проносил наперёд

Немилость и княжье вниманье.

На Суздаль боярин обозы пошлёт

С отменной и щедрою данью…

А сам, за собою сынов поманив —

Якима и младшего Ваню, —

Серьёзный, суровый, не в час горделив,

Боярин отправится в баню…

Курится над банею сизый дымок,

А в чанах вода закипела,

И охает тяжко дубовый полок,

Сгибаясь под тяжестью тела.

И веники ходят вдоль белой спины —

За парою новая пара.

Над старым боярином млеют сыны

От рыхлого хлебного пара.

И любит старик, отхлебнув из ковша

Янтарного знобкого пива,

Старинку поведать сынам не спеша

Про русское ратное диво.

И нет ему больше забот и тревог,

Чем тешить гордыню богатством,

Забыл он, как кличет дружинников рог,

Сзывая на ратное братство.

И меч, и кольчугу, и звонкий шелом

Помянет не раз он в рассказе.

И чару осушит с медовым вином

За царство небесное князя:

«Не ведомы князю ни робость, ни страх,

Зело тороват в ратном деле!

Был грозен, правдив и велик

Мономах,

А ныне князья оскудели…»

Гусляр

Гусляр Я – чудится

Мне снова, снова.

От озера Чудского

Несу златое слово,

От Чуди до Сулы

Пылит моя дорога,

Ведут меня волхвы,

Слепого и седого.

На землю похожу —

Обличьем схожий с нею.

Я Русью прохожу

И слово в души сею,

В кореньях жил рука,

Лицо изъели ветры…

Дорога далека,

Дорога нелегка,

И нету пуще веры,

Чем к слову.

И пою —

Правдив и громоглас…

Мне бабы подают

И хлеб, и квас.

А в бороду мою

Росинки слёз роняют.

Не зря всю жизнь пою —

Всё люди понимают!

Спасский собор

За рощами на выполье,

За Яузой-рекой

Седые росы выпали

На разнотрав густой.

Косой не тронут вострою,

Считай, с каких уж пор

Над выпольем, над росами

Зелёный косогор.

А там следит с опаскою

Глазницами бойниц

Стена собора Спасского

За тишиной границ.

Московской стольной отчины

Надёжи Руси всей,

А иноки нарочные

Нудят своих коней.

И не ленивым заспаньем

Жизнь на Руси течёт,

А так вот – ветры за спину,

И вся душа – в полёт!

А в голубень небесную,

Считай, с которых пор

Всё рвётся, вольный песнею

И сказкою, Собор.

Оратаи-богатыри

Теряют травы по лугам

Пыльцу, похожую на порох,

И к травам никнут облака,

Коснутся их, и долгий шорох,

Как вздох, как первое «прости»,

Как отголосок дальней битвы,

Той, полыхнувшей на Руси

Под кличем ратным: «За обиды!

Свершится бой!» Да будет так…

Костры сигнальные, дымите!

Сзывает под высокий стяг

Дружины храбрые Димитрий.

Да будет так!

Терпеть разор?

Гнуть спины перед палачами?

Высок и праведен костёр

Народной мести и печали!..

Не богатыри – оратаи —

За пояс топоры.

На них доспехи ратные —

Рубахи да порты!

Над ними солнце, посвисты

Весёлых птичьих крыл.

Густой, зелёной полостью

Их русский лес укрыл.

Свершится бой.

Да будет свят

Его высокий сполох!..

Века, как птицы, просвистят,

И я услышу шорох,

Как вздох, как первое «прости»,

Услышу бой ваш правый.

Кричат в траве коростели,

Пыльцу теряют травы…

Идти, идти так далеко вам,

В сердца…

оратаи-богатыри…

Плывёт над Полем Куликовым

Багряный колокол зари.

Ведуны

Познав хмельную ярь рассветов, —

Не сразу каждому видны —

По голубым дорогам лета

В России бродят ведуны.

Они идут в пыли дорожной,

Под тенью уличных ракит,

Их шагом бредит подорожник,

Их голосом поёт родник.

Им всё открыто, всё подвластно,

И потому который год

В твоих лесах зеленовласых