Биография отца Бешеного

Опущу наш дальнейший разговор, а изложу суть. Военком написал в Министерство обороны прошение от своего военкомата о представлении меня к офицерскому званию, подробно доложив все вышесказанное. Отослав документы, Василий Иванович выдал мне взамен воинского билета рядового "временный офицерский билет", в котором в графе "воинское звание" значилось - "без звания".

Более года из МО СССР не было ответа, наконец он пришел, и какой!.. В пакете, запечатанном внушительными сургучными печатями, находилось послание моего военкома, в конце которого, после слов "Ходатайствуем о присвоении Доценко В.Н. звания лейтенанта" стоял жирный вопрос и ничего более. Никаких приписок или пояснений.

Когда мне позвонил военком и сказал, что пришел ответ, я мигом примчался к нему, в надежде, что стал офицером. Увидев, что ничего не сдвинулось с места, я растерянно взглянул на полковника.

- Отлично! Сработало! - Военком не скрывал своего удовлетворения: кажется, он заранее знал, что придет именно такой ответ.

- Что сработало? - не понял я.

- Представляю, по скольким кабинетам потаскалось мое послание... усмехнулся он: бумага действительно выглядела весьма потертой. - Мы посылали эту бумагу в надежде, что нам объяснят, как поступить с тобой, но нам объяснений не дали. Следовательно, - он хитро прищурился, - мы вновь направим наше ходатайство...

Только через год, когда мне исполнилось двадцать семь лет и я вышел из призывного возраста, пришел ответ из МО СССР, который был весьма лаконичен: "Отказать!"

Так и вышло, что я более двух лет был единственным офицером Советской Армии без звания...

Прописка имелась, в армию не призывали, и я с еще большей энергией принялся искать пути завершения высшего образования, подрабатывая на московских киностудиях и в качестве помощника режиссера, и в качестве актера на эпизодические роли, и в качестве "актера окружения"...

Поделившись с кем-то из сотрудников киностудии своей бедой и печалью по поводу отсутствия диплома, я получил совет обратиться за помощью к Алешечкину Г. М. - начальнику Управления кадров Госкино СССР. А чтобы он не прогнал меня с порога, а выслушал, меня должным образом проинструктировали.

О, первый поход к Г. М. Алешечкину я никогда не забуду: эта была целая симфония...

До встречи с ним следовало обзавестись ходатайствами известных деятелей советского киноискусства. И я опять обратился к Г. В. Александрову и О. Н. Ефремову. И вновь мэтры мне не отказали.

Вооружившись ходатайствами, я зарядил портфель "крупнокалиберными снарядами" и с дрожью в ногах явился пред светлы очи Г. М. Алешечкина.

Поздоровавшись, я трясущейся рукой протянул ему ходатайства Великих. Не поднимая глаз, он бегло прочел обе бумаги, потом хмуро взглянул на меня.

- И что? - спросил он.

- Георгий Михайлович, добрые люди сказали мне, что только вы можете мне помочь! - чуть не плача, начал я. - Я очень люблю кино и уже несколько лет отдаю ему свои силы и знания... Помогите мне, я очень хочу учиться во ВГИКе...

- Господи, всем нужен Алешечкин... - Он всплеснул руками. - Чуть что Алешечкин, помоги, Алешечкин, спаси! - Он выразительно покачал головой.

Тут я подумал, что настала пора "крупнокалиберных".

- Георгий Михайлович! - воскликнул я, - Чуть не забыл, я ж только что из Болгарии вернулся и вам в подарок привез... прямо с завода... - Я вытащил из портфеля две бутылки болгарского коньяка "Слънчев бряг" и поставил перед ним.

- Та-а-ак, - протянул он, и в его глазах промелькнул веселый огонек. Никогда не пробовал... - Встал из-за стола, подошел к дверям, выглянул в приемную. - Наденька, ни с кем не соединяй: я занят с товарищем по очень важному делу! - Затем закрыл дверь, повернул ключ и вернулся на свое место.

Я уже откручивал пробку. На соседнем столе увидел графин с водой и стаканы. Взяв один, поставил перед хозяином кабинета и принялся наливать. Алешечкин не проронил ни слова до тех пор, пока до края стакана не осталось чуть менее пальца.

- Достаточно! - сказал он, взял стакан. - Попробуем, что за дрянь... Залпом опрокинул содержимое стакана в рот, крякнул от удовольствия, зажевал протянутой мной шоколадной конфеткой и произнес, как-то странно взглянув на бутылку, - Что-то не распробовал...

Я налил ему еще стакан, который он уже выпил не торопясь, с чувством, но вновь смачно крякнул, поставил стакан, закинул в рот конфетку и в упор взглянул на меня, словно только что заметив:

- А ты чего не пьешь?

- У меня сегодня тренировка, - не моргнув глазом, схитрил я.

- Спортсмен? Понятно! - кивнул он. - Так о чем мы с тобой говорили?

Поняв, что раньше он меня не слышал, я ему все подробно повторил.

Не успел я закрыть рот, он сказал:

- У тебя очень большая разница в предметах со ВГИКом, не подведешь?

- Не подведу! - твердо ответил я.

- Давай заявление! - Он быстро начертал на нем свою резолюцию и протянул мне. - Декану я позвоню... Учись, Виктор!

- Спасибо, Георгий Михайлович, я ваш должник!

- Пустое... - отмахнулся он и подмигнул. - А коньяк-то приличный братья славяне варганят!..