Биография Воланда

«После короткого визита, обычного в то время, я собирался уходить, но он вдруг остановил меня:

— Погоди, Алексей Михайлович. Одну минутку.

Я хотел присесть на край тахты, но он предупредил меня:

— Нет, не надо, не садись, я коротко, я быстро, а то ведь я очень устаю, ты понимаешь…

Я остался стоять, и какая-то теплая массивная волна захлестнула все мое нутро.

— Что, Михаил Афанасьевич? — спросил я.

— Помолчи. — Пауза. — Я умираю, понимаешь.

Я поднял руки, пытаясь сказать что-то.

— Молчи. Не говори трюизмов и пошлостей. Я умираю. Так должно быть — это нормально. Комментарию не подлежит.

— Михаил Афанасьевич… — начал было я.

— Ну что — Михаил Афанасьевич! Да, так меня зовут. Я надеюсь, что ты имени-то моего не забудешь?»[188]

«10.03.1940. 16 часов. Миша умер», — записывает Елена Сергеевна в дневнике финал их совместной жизни.

3

В ста километрах от Еревана в Гюмри находится музей советского скульптора Сергея Дмитриевича Меркурова. Ему принадлежали многочисленные, весьма известные памятники Ленину и Сталину, которые стали даже иконными и прототипами для многих подражаний. Он работал с таким тяжелым материалом, как гранит, и очень часто это был труд изнурительный. Его памятники Сталину и Ленину были представлены на выставках в Нью-Йорке и Париже.

Памятник Ленину стоял в Киеве и в 2014 году был разрушен сторонниками Майдана.

В 1941 году мраморная статуя Ленина была установлена в зале заседаний Верховного Совета СССР в Кремле. А статуя Сталина украшала центральную площадь Выставки достижений народного хозяйства.

Но помимо прямого авторского творчества Меркуров занимался антропологией смерти: на протяжении почти пятидесяти лет он создавал посмертные маски известных деятелей.

Это была особая церемония, которая стала для Сергея Дмитриевича в том числе и испытанием, так как временами у него самого не выдерживали нервы, и казалось, он последний, кто чувствует дыхание жизни в своем «герое».

Так произошло, например, с посмертной маской вождя революции. В ночных зимних Горках скульптора провели в одну из комнат, где он, к своему ужасу, обнаружил лежащего на столе Ленина.

Скульптор вспоминал: «Подхожу к Владимиру Ильичу, хочу поправить голову — склонить немного набок. Беру ее осторожно с двух сторон; пальцы просовываю за уши, к затылку, чтобы удобнее взять за шею, шея и затылок еще теплые. Ильич лежит на тюфяке и подушке. Но что же это такое?! Пульсируют сонные артерии! Не может быть! Артерии пульсируют! У меня странное сердцебиение. Отнимаю руки. Прошу увести Надежду Константиновну. Спрашиваю у присутствующего товарища, кто констатировал смерть.

— Врачи.

— А сейчас есть ли кто-нибудь из них?

— А что случилось?

— Позовите мне кого-нибудь.

Приходит.

— Товарищ, у Владимира Ильича пульсирует сонная артерия, вот здесь, ниже уха.

Товарищ нащупывает. Потом берет мою руку, откидывает край тюфяка от стола и кладет мои пальцы на холодный стол. Сильно пульсируют мои пальцы.

— Товарищ, нельзя так волноваться — пульсирует не сонная артерия, а ваши пальцы. Будьте спокойны. Сейчас вы делаете очень ответственную работу»[189].

Сегодня в Гюмри можно увидеть коллекцию посмертных масок советских деятелей политики и культуры. Это вторые гипсовые отливки с оригиналов. Первые хранятся в России — в Третьяковской галерее и по неписаной традиции недоступны отечественному зрителю и, как меня заверяли, не будут доступны никогда, так как это не художественный, а антропологический материал.

Посмертную маску Михаила Булгакова Меркуров делал 11 марта 1940 года прямо перед панихидой, которая проходила в Центральном доме литератора. Этот слепок походит на образ средневековых монахов Франциска Ассизского или Абеляра. Кто здесь автор — сама смерть или все же дополнительный штрих вносит Сергей Меркуров?

Меркуров, приобщая в свою гипсовую коллекцию и Булгакова, вносит его в небольшой по размеру свод «замечательных людей». Наверное, и это тоже толика того самого бессмертия, о котором мечтал писатель. Сегодня посмертная маска М. А. Булгакова находится в музее театра МХТ имени А. Чехова.