Биологическая опасность

– На самом деле, мы оформляли документы для возвращения.

– Какого возвращения?

– Домой. В Россию. – сказала мама

– Но я… мы же немцы, и наш дом в Германии!

– Гоффманы жили среди русских двести лет, и уже вправе называть себя русскими. Пора и тебе понять, что такое – быть русским.

– Но зачем?

Вместо ответа матери на этот вопрос в дом вошёл мой учитель.

– Спасибо, что пришли, Карл. Вы принесли документы? – спросила учителя мама на русском.

– Конечно, Мария Эдмондовна. – ответил тот на не менее чистом русском. – Я по вашей просьбе уточнил у знакомого коллеги из Санкт-Петербурга, конечно Павлу придётся пересдать некоторые предметы, плюс, подучить русский язык, чтобы учиться наравне со всеми, однако герр Овербек, директор школы, сообщит в органы опеки, когда узнает о том, что вы уезжаете.

– Герр Крамер, можете поговорить с Пашей?

– Конечно. – сказал он это маме и обратился ко мне уже на немецком. – Пол, ты – умный парень, из настоящих немцев, что ценят семью и традиции, но ты – ребёнок другого менталитета, тем более, у нас хотят ввести предметы, которые если появятся, я уйду на пенсию. Тем более, тебе тут вскоре станет не место. Езжай в Россию, тебе там будет комфортнее.

– Вы уверены?

– Я боевой офицер, хоть и в прошлом. И прекрасно понимаю, во что превратится Германия всего за пару лет. Так что, потом ты поймёшь и если не поблагодаришь, то поймёшь меня.

– Спасибо, герр Крамер.

– Ступай. – сказал он мне по-русски и обратился к моему отцу. – Андрей Зигмундович, вы когда уезжаете?

– Сегодня, господин Крамер. Может быть, завтра, но очень скоро.

Дальше были недолгие сборы, которые больше походили на бегство. Я складывал сначала некоторые вещи в чемодан, чтобы их хватило на первое время, а дальше – вместе с родителями упаковывали остальные вещи и предметы быта в десятки коробок, которые уже к вечеру погрузились в фургон неизвестной мне тогда модели. Нет, конечно, уже в России я узнал, что это была “Газель”, но тогда десятилетнему пацанёнку это всё было в новинку. А тогда я даже не успел попрощаться с одноклассниками…

Но через несколько месяцев о них я уже забыл, влившись в другую культуру, чуждую для меня, но одновременно и готовую принять тебя с распростёртыми объятиями…

Герр Крамер вышел на пенсию, как только в немецких школах ввели предмет “гендерного просвещения” как обязательный. А когда начались волны миграции из “горячих точек”, то мы оба убедились в мысли, что мои родители в тот день приняли правильное решение – увезти меня “на вторую Родину”… Хотя узнал я о том, что наши мысли совпали только лет десять назад, когда я стал осознавать, в какую дыру превратилась Германия. И то, мы с моим бывшим учителем часто разговаривали по Скайпу. Я – чтобы не забыть немецкий. Герр Крамер – чтобы быть в курсе моих успехов, ну и чтобы просто пообщаться.

Карл Крамер умер пять лет назад от инфаркта в возрасте семидесяти трёх лет. Честно, в тот день я едва не ушёл из лётного училища, но к счастью, меня отговорили…

30 апреля 2029 года. На выезде из Кирова, Россия. 15:05 местного времени.

– Всем выйти из машин для досмотра! – жёстко крикнул военный в свой мегафон, требуя, чтобы все мы покинули машины.

– Ребят, выходим. – сказал Лёха, открывая дверь машины.

– Принято. – с очевидной грустью ответил я.

Мы вышли из машин и опять подверглись процедуре досмотра. Опять нам светили глаза фонариками, опять раздевали и проверяли на укусы, но в этот раз, кажется, всё было быстрее, чем обычно.

– Лёха! Мне не показалось, или досмотр прошёл быстрее, чем обычно?

– Не показалось. Люди и так уже начинают бунтовать, а военные воют – каждый день проверять сотни людей, а у них – семьи.

– Думаешь, начнут дезертировать?

– Уже начинают. Но пока что всё или засекреченно, или жёстко пресекается. Или скрывается за левыми отчётами. В третье, если честно, я верю больше.

– Ну ладно.

Мы гнали по дороге в аэропорт, когда перед нами выскочил какой-то мужик.

– Блядь! – крикнул Лёха, когда по машине раздался глухой удар. – Кого сбили?

– Не заметил… – ответил водитель.

– Так! Трое – на осмотр. Просматривать периметр, стрелять по всему, что движется!

– Есть.

Жека встал за пулемёт и потянулись долгие минуты ожидания. Которые прервались докладом Лёхи.

– На седьмом километре сбили регенерата… Буквально, вывалился на дорогу и был таков. Сейчас сожжём… Сами разберёмся.

Бойцы Лёхи облили регенерата из бензина и подожгли его. В ту же секунду они запрыгнули в нашу машину, и мы продолжили движение.

Ещё через две минуты мы въехали на территорию аэродрома через служебный въезд, так как на основном было столпотворение – пассажиры своих самолётов, на которых они попали в Киров почти месяц назад, активно грузились на самолёты, чтобы продолжить полёт не к месту назначения, а к безопасному месту в их странах, если таковые конечно, остались. А если не осталось, и кто-то решил остаться здесь, то самолёты летели пока что в никуда, а потом – куда решит Чрезвычайная комиссия.