Биологическое обоснование пессимизма

Так как жизнь состоит в деятельности органов, то всякая деятельность органов нам приятна и при том приятна настолько, насколько важен этот орган и насколько эта деятельность важна для сохранения жизни. Понятно поэтому, что больше всего наслаждений и страданий нам доставляют органы пищеварения, более всего страдания — поражения кожи и меньше всего страданий — недеятельность органов высших чувств. Бездеятельность органов пищеварения ведет к смерти; организм, не получающий воды, поражается процессами умирания, потому что должен жить на счет собственной влаги, вследствие чего ткани, отдающие воду, умирают; сперва умирают одни ткани, потом другие, и наконец животное среди жесточайших страданий погибает. Один участник Ахал-Текинской экспедиции Скобелева рассказывал мне, что питье чая для него было просто „райское блаженство“, интенсивность которого не может себе представить тот, кто не испытывал жажды в этой сухой, знойной области; чай оживлял, возвращал к жизни полумертвых от недостатка влаги офицеров и солдат. Вполне понятно, что это быстро наступающее усиление процессов жизни и прекращение процессов разложения или смерти должно доставить величайшее блаженство. Едва-ли нужно доказывать, что деятельность органов пищеварения доставляет нам наибольшую сумму наслаждений и страданий. Из за чего работают, выбиваются из сил, совершают всевозможные гадости почти все люди — из-за пищи; почти единственный мотив всей деятельности животных — еда. Высшие животные и человек очень скоро погибают без пищи и потому часто испытывают страдания при недостатке пищи и удовольствие при насыщении; соответственно страданию и наслаждению в организме происходят то процессы умирания, то процессы жизни в зависимости от его питания.

Убедительным доказательством того, что страдание пропорционально интенсивности процессов смерти, точно показывает преобладание смерти над жизнью, служит тот факт, что ожог кожи причиняет самые мучительные страдания. Этот факт был известен людям несколько тысячелетий тому назад, и в древности, чтобы причинить самые ужасные мучения, врагов бросали в кипящее масло или сдирали с живых кожу. Казалось-бы, что ожог, уничтожающий кожу, или снятие кожи вовсе не столь ужасная вещь; ведь вырезать печень или отрезать руки или ноги — это еще более грубое нарушение целости организма, однако самые жестокие народы предпочитали сдирать кожу, варить или жечь своих врагов; люди не могли найти более мучительной казни11. Только современная патология объяснила нам, почему ожоги и сдирание кожи так мучительны; ожог, даже легкий, двух третей кожи, а равно сдирание кожи ведет безусловно к смерти; человеку, как это доказала современная хирургия, можно вырезать печень, селезенку, почку — и он может остаться в живых; собака может жить без головного мозга, как это доказал Гольц, но погибает от ожогов и если у ней сдирают кожу. Патология объясняет нам это странное, повидимому, явление, и только теперь мы можем оценить по достоинству изобретательность древних семитов12. Когда человека жгли или с него сдирали кожу, он уже умирал, т. е. начиналась смерть; он не мог перенести этой операции, он безусловно обрекался на смерть. Большая разница между борьбой жизни и смерти, напр., при тифе, когда исход еще не предрешен и кроме того сознание помрачено, и ожогом, с момента которого наступило умирание, неизбежно побеждающее жизнь. В сущности нет ни одной безусловно смертельной болезни; только ожог и потеря кожи безусловно ведут к смерти, и потому начавшаяся с момента ожога смерть вызывает самое ужасное страдание. Я уже говорил, что поражение, оболочек спинного и головного мозга крайне мучительно: человек не может жить без головного и спинного мозга.