Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки

г) При каком уровне IQ правонарушителя можно привлекать к уголовной ответственности на общих основаниях? Существующий стандарт равен или выше 70, но что это за чудесные 70 баллов – усредненный результат из нескольких прохождений теста или самый высокий из достигнутых результатов тестирования? На этот счет идет оживленная дискуссия, и от ее итогов зависит судьба около 20 % осужденных на смертную казнь{910}.

д) Как быть с тем, что научные открытия могут породить новый вид когнитивных искажений у присяжных? Скажем, если присяжные будут полагать, что шизофрения имеет чисто биологическую основу, то они скорее сочтут шизофреника неизлечимо опасным типом, нежели станут обсуждать его конкретные правонарушения{911}.

е) Правовая система различает замысел и действие. А что, если нейробиология будет в основном выявлять замысел? Так мы вплотную подойдем к расследованию преступных мыслей, выискивая тех, кто собирается совершить преступление. По словам одного эксперта, «нам придется определить содержимое черепной коробки в юридических терминах как “частную территорию”»{912}.

ж) И наконец, вопрос о суровых судьях, которые добреют после обеда[477]{913}.

Все эти вопросы имеют исключительную важность, и, на мой взгляд, для их решения требуются серьезные реформы на стыке политики, гражданских свобод и жестких научных стандартов нейроправа. Другими словами, перед нами обычная либеральная программа. Я по большей части являюсь неприкрытым либералом и даже знаю музыкальные заставки многих программ Национального общественного радио. Но в этой главе не будет ничего, напоминающего либеральные требования по реформированию уголовного судопроизводства. А почему – станет понятно из краткой сводки либеральных программ по реформам в правовой области.

Середина XVI в. Общественные нормы слаборазвиты, а люди лишены или сами лишают других моральных основ – возможно, из-за этого Европа кишит ведьмами. Они стали огромной проблемой: чуть стемнеет – и люди боятся выйти из дома. Опросы крестьян на улицах показывают, что в шорт-листе ужасов ведьмы стоят на первом месте, опережая чуму и сарацинов. Потенциальные деспоты получают в народе поддержку, обещая вести с ними беспощадную борьбу.

К счастью, для выявления ведьм и доказательства их вины имелось три законных способа{914}:

а) Испытание водой. Так как ведьмы отвергли таинство крещения, то вода должна отвергнуть их тела. Возьмите обвиняемую, свяжите ее и бросьте в воду. Если поплывет, то она ведьма. Если пойдет ко дну, то, значит, невиновна в ведовстве. А теперь быстро вылавливайте невинную деву.

б) Обнаружение печати дьявола. Когда дьявол входит в тело человека, превращая его в своего прислужника, в месте вхождения остается отметина, нечувствительная к боли. Поэтому нужно исколоть тело гипотетической ведьмы во всех подозрительных местах. И если какое-то из них слабее реагирует на боль, то вот она, печать дьявола, и вот она – виновная в ведовстве!

в) Испытание слезами. Расскажите обвиняемой про распятие нашего Господа. И та, что не изольется слезами, ведьма.

С помощью этих надежных методов соответствующие органы справлялись с нашествием ведьм, вылавливая и наказывая по заслугам тысячи негодниц.

В 1563 г. голландский лекарь Иоганн Вейер выпустил труд «Об обманах демонов» (De praestigiis daemonum), призывая реформировать систему «ведьминского» правосудия. Он, безусловно, признавал пагубное существование ведьм и необходимость наказывать их со всей суровой непреклонностью, соглашаясь в общий чертах с целесообразностью применения испытаний, подобных указанным трем.

Однако Вейер вбросил в массы опасение, касающееся старух. Иногда, как он заметил, у пожилых людей – и особенно у женщин – атрофируются слезные каналы, а потому они не могут плакать. И – ай-яй-яй! – ведь на этом основании можно обвинить в ведовстве невинную пожилую даму! Обеспокоенный Вейер участливо заключил: нужно удостовериться, что вы не подвергнете мучениям безобидную старушку просто из-за того, что слезные каналы у нее перестали работать.

В этом-то и состоит либеральная реформа системы судопроизводства в отношении ведьм, крошечный луч разума в системе иррациональных устоев. Очень напоминает нынешнюю научно обоснованную реформу системы судопроизводства, но при этом точно так же, как и со слезными каналами, ясно, что требуется нечто более радикальное[478].

Три позиции

Давайте обратимся к реалиям. При рассмотрении места биологии в объяснении нашего поведения – преступного или правомерного – можно отметить три возможные точки зрения:

а) мы выражаем своим поведением свободную волю;

б) у нас нет никакой свободы воли;

в) нам присуще нечто среднее между ними.