Биология просветления

Виктория: Понимаю.

Барри: Вы хотели говорить о различии между переживанием и опытом.

У. Г.: Нет такой вещи, как «переживание». По-видимому, тело претерпевает свое собственное, но я не знаю, что это.

Суббарао: Это сводится к следующему: в какой бы форме это ни было – будь это переживание, переживаемое или запредельное – даже когда ум действует, все представляет собой не что иное, как только чистое «чит».

У. Г.: Чистое осознавание.

Суббарао: Чистое осознавание. Мы просто даем названия, и начинаются все сложности.

У. Г.: Это осознавание – нечто жгучее. Наблюдатель, наблюдаемое, переживающий, переживаемое, переживание – все сгорает, и они представляют собой одно и то же.

Хислоп: Я могу понимать, что есть чистое осознавание, точно так же, как фотографический объектив представляет собой чистое осознавание. Ты знаешь, что находится за ним – просто осознавание. Но потом, чтобы действовать и быть в этой компании, неизбежно приходится говорить. Разве тогда не появляется переживающий (мыслитель)?

У. Г.: Да, появляется. Тот факт, что я говорю, означает, что сейчас действует вся память. Но на самом деле я ничего вам не сообщаю. И если я позволяю себе что-либо описывать, то не передаю ничего, кроме слов, которые вам известны. Предположим, вы не знаете языка, но все равно есть эта способность сообщать вам что-то, хотя я могу говорить на иностранном языке. По-видимому, есть этот способ общения между мной и даже неграмотным человеком. Я говорю на своем языке, и он не понимает ни единого слова из того, что я говорю. Но все же этот необычный вид общения есть даже на таком уровне.

Я не использую никаких философских терминов, у него нет никакой возможности понять что-либо из моих слов. И все же, как вы видите, чистый звук тоже что-то ему сообщает.

Так что мыслитель очень даже жив, очень даже активен. Но он обладает собственной значимостью, поскольку это не понятие или вещь, сфабрикованная умом. В этом вся разница. То, что я говорю, не производится умом. Это приходит прямо оттуда, откуда приходят слова. Когда я останавливаюсь, слова не приходят.

Когда я что-либо диктую, здесь нет никакого мыслительного процесса. Понимаете, когда мы что-либо диктуем, то обычно думаем. Но я не могу думать, а потом что-то диктовать. Поэтому для меня невозможно выступать с публичной лекцией.

Хислоп: Я не понимаю разницы между работой ума и появлением переживающего. Появляется ли переживающий в такой ситуации, как эта?

У. Г.: Сейчас ситуация требует, и потому я с вами разговариваю.

Хислоп: Так что вы – переживающий?

У. Г.: Тут нет никакого мыслителя. Где мыслитель?

Хислоп: Но где переживающий?

У. Г.: Нет никакого опыта. Я не рассказываю опыт.

Хислоп: Но вы бы услышали вопрос или разговор?

У. Г.: Да. Мозг это замечает и потом переводит это в слова или звуки, которые есть на заднем плане. И тогда это сразу, подобно любому другому вызову, порождает реакцию, и из меня льются слова. Я не знаю, как происходит этот процесс. То, что я вам рассказываю, – не мой опыт.

Хислоп: Но в чем разница между чистым осознаванием и этим опытом?

У. Г.: Когда я нахожусь в том состоянии, я не могу говорить.

Хислоп: О, разве вы не можете говорить в том состоянии?

У. Г.: Нет, это вообще невозможно.

Хислоп: Понимаю.

Суббарао: Chideva dehastu, chideva lokah, chideva bhutani, chidindriyani, kartanicha, antahkaranam chideva, chideva satyam paramatma roopam.. .