Биология просветления

Юджи: «Я», эго, как бы вы это ни называли, обладает огромной инерцией, накопленной за миллионы лет, и от этого не так легко избавиться. Сотни и тысячи людей практиковали аскезу, медитацию, йогу и всевозможное другое, однако они не освободились от «я». Это не метод.

В лучшем случае может быть процесс ослабления, но эти методы и техники не могут ликвидировать «я». Кто-то спрашивал меня, можно ли каждую ночь иметь нового сексуального партнёра и всё равно идти по этому пути. Вы можете каждую ночь иметь нового сексуального партнёра, и всё равно это будет возможно. Это не означает, что я хочу поощрять его в том, что он хочет делать, или что я учу распущенности. Я лишь говорю, что вор, грабитель, убийца имеет столько же шансов, как и любой другой, — это возможно для каждого. Чтобы это произошло, вам не нужно быть чем-то особым, следовать какому-то методу или системе, или любому учителю… Так что я просто хочу побуждать вас к действию. Поворачивайтесь ко всему спиной. Оно не имеет вообще никакой ценности.

Я — ничто. У меня нет никакой основы, никакого учения. Вы должны это делать сами.

Это так просто, но простота всего этого вас так ошеломляет. То, что пытается понимать, — это то, от чего вы должны быть свободны. Любая ваша попытка понимать «себя» или окружающий мир бесполезна, поскольку это движение, уводящее вас от того, что есть. Вы осознаёте это — и тогда это кончается. Если вы не хотите ничего добиваться, не хотите становиться чем-то ещё, если этот процесс становления прекращается, то, что есть, уже есть.

Терри: Перед тем как повернуться ко всему спиной, ты должен быть в полном отчаянии.

Юджи: Я не знаю отчаяния, не говоря уже о божественном отчаянии. Вы думаете об этом как о методе. Вы в отчаянии, вы действительно сыты всем по горло?

Терри: Нет.

Юджи: Так что это будет продолжаться до тех пор, пока кто-то не придёт и не даст вам ещё один метод или вы не подхватите новую идею. Это вы не называете отчаянием. Тот, кто действительно пребывает в отчаянии, не знает, куда поворачивать, что делать, как идти. Он не знает, есть ли вообще ответ на его проблему, и он сдаётся.

Но отчаяние, о котором вы говорите, — это экзистенциальный страх, и вы построили из него философскую структуру, но это по-прежнему находится в области мышления.

Терри: Отчаяние также подразумевает, что есть нечто по ту сторону

Юджи: Вы допускаете, что есть нечто по ту сторону.

Терри: Если по ту сторону ничего нет, то нет смысла говорить обо всех этих вещах.

Юджи: Речь не о том, чтобы смотреть за горизонт или примиряться с вещами. Ты просто не можешь ничего делать.

Терри: Кришнаджи говорит о неудовлетворённости.

Юджи: Та идея неудовлетворённости — другая, но я не хочу в неё вдаваться. В любом случае вы не являетесь неудовлетворённым, вы не удовлетворены только своим образом жизни. Вы ищете выход из своего страдания, своего болезненного существования. Вы ищете какое-то лекарство, которое вас усыпит, поскольку вы не способны терпеть боль. Вот в чём основная проблема. Вы не ищете радикальное решение своей проблемы. Вы хотите заснуть и потому ищете снотворные пилюли.

Вы сыты по горло своей медитативной и религиозной практикой; вы устали, и тогда кто-то приходит и говорит, что есть какой-то другой метод, но в том, что касается вас, это всё одно и то же. Всё, к чему вы прикасаетесь, вы превращаете в своего рода снотворное. Все эти годы вы были католиком, а теперь хотите практиковать осознавание, осознавать свои мысли, в надежде, что это куда-то вас приведёт, но на самом деле это всё одно и то же. Вы не продвинулись ни на дюйм. Что-либо новое становится новым наркотиком, но его действие остаётся тем же самым.

Терри: Почему мы это делаем?

Юджи: Это то, как вы функционируете, и в этом нет ничего загадочного. Если вы действительно хотите, то можете это ясно видеть. Вы бросаете свою прежнюю работу ради лучшей. Это похоже на то, что делает краб. Вырывает нору и остаётся там некоторое время, а потом вылезает и роет себе новую.

Терри: Вы говорите, что нас на самом деле не интересует никакое радикальное изменение.

Юджи: Нет. Это вас не интересует. Вы просто хотите выбросить изображение Иисуса и поместить на его место изображение какого-нибудь Махарши, или кинозвезды, или кого-то ещё. Вы только заменяете одно другим. В чём разница?

Что заставляет вас думать, что вы другой? Почему вы считаете себя лучше кого-то, кто ходит в церковь или восхищается Никсоном? Вы не отличаетесь от них, и это всё, что я говорю.

Терри: Почему нам недостаёт того намерения?