Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии

В.Д. Шадриков сделал новый шаг в понимании психологической системы деятельности. Он реализует функциональный подход к деятельности, опираясь на идеи П. К. Анохина и С. Л. Рубинштейна, и на этой основе раскрывает всю сложность деятельности как функциональной системы, связывая способ ее осуществления с субъектом и выделяя не только традиционные мотив и цель, но и личностные характеристики, выражающиеся в уровне притязаний и характере достижений, критериях субъективной приемлемости – неприемлемости результата. Шадриков акцентирует и сам принцип выдвижения субъектом критериев принятия решений, составления программ деятельности и их изменения в зависимости от тех или иных условий психологических стратегий. Он рассматривает процесс становления личности субъектом деятельности как процесс качественного преобразования, реорганизации включенных в нее и обеспечивающих ее психических и личностных свойств в соответствии с требованиями деятельности и критериями самой личности. В высшей степени существенно, что при характеристике требований деятельности автор не ограничивается их частно-эмпирическим описанием, а выдвигает новую формулу нормативных способов социальной деятельности, отвечающих характеристике деятельности как труда, параметрами которой являются производительность, качество и надежность. В данной монографии раскрыта «сущность процесса перехода от психических свойств к ПВК» (Шадриков, 1994, с. 78), механизм перестройки личностных способностей, их развития, координации и нового соподчинения в связи с требованиями деятельности и становлением личности в качестве субъекта. Процесс реорганизации способностей, их превращения в ПВК прослежен на разных уровнях: как на уровне самих способностей (микроуровень), так и на уровне личности (макроуровень), а последний описан в категориях выбора профессии, обучения, научения и включения в профессию. Таким образом, концепция системогенеза деятельности, выдвинутая Шадриковым ранее, получает здесь не только принципиально новое развитие, но и является отражением нового уровня постановки проблемы соотношения личности, ее способностей, психических процессов и деятельности.

Работы последних десятилетий позволяют говорить о тенденции в отечественной психологии рассматривать саму личность как личностно ориентированное знание, по терминологии Полани. Показано, что личностное основание присутствует в исследованиях речи (Латынов, 1996), мышления (Брушлинский, Темнова, 1993), памяти. Усилилась тенденция определять и описывать основные функции психических процессов и состояний в контексте функционирования самой личности. Например, В. К. Калин пишет: «Одним из важнейших методологических вопросов проблемы воли является вопрос о том, в рамках какого целого может быть раскрыта функция воли. А через это понята ее сущность» (Калин, 1989, с. 7). Речь здесь идет о том, чтобы понять функциональные возможности самой личности, связанные с механизмами воли.

Таким образом, функции отдельных подсистем личности, ее мотивов, способностей, ответственности, воли зависят от стратегии, которую личность избирает в конкретной ситуации. Так, например, в системе понятийного анализа В. Д. Шадрикова в одних случаях личность в качестве субъекта деятельности придерживается принципа «достаточности», в других – принципа достижения «максимума». В работах В. Д. Шадрикова и В. Н. Дружинина представлена новая стратегия исследования способностей как свойств личности, которые по-разному проявляются в зависимости от условий ее функционирования. Такой подход оказывается весьма продуктивным в контексте практически ориентированных разделов психологии, например, психологии профессиональной деятельности.

Для направления исследований, которое возглавлял А. В. Брушлинский, в центре внимания находилась задача выявления того, как личность решает моральные проблемы и задачи. Эти исследования соотносились с кольберговской концепцией уровней морального развития личности (Воловикова, Ребеко, 1990). В исследованиях, руководимых А. В. Брушлинским, были выявлены личностные детерминанты мыслительного процесса, а также обнаружено неоднозначное соотношение интеллектуального и морального развития ребенка, что опровергло тезис Кольберга об опережении интеллектуальным морального развития. На детях были выявлены типы, из которых первый, не достигший определенного уровня интеллектуального развития в соответствии со схемой Кольберга, не рассматривал моральные задачи как собственно проблемные. Но зато второй тип, со столь же невысоким уровнем интеллектуального развития, оказавшись в ситуации, когда он был личностно вовлечен в решение моральных проблем в семье, демонстрировал ведущую роль именно морального развития, побуждаемого ситуацией моральных противоречий, к уровню которого подтягивалось затем интеллектуальное. Также был выявлен тип, который, не будучи интеллектуально развит, решал моральные проблемы «умозрительно», личностно отстранено, что свидетельствовало о его нравственной глухоте.