Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии

Современное состояние мировой психологической науки, как и состояние других сторон жизни человечества, характеризуется выраженной тенденцией к интеграции. Мир становится единым. Информационный обмен и нужды практики, необходимость разработки единых стандартов профессий уже изменили то состояние мировой психологической науки, в котором она пребывала c конца XIX в. на протяжении более ста лет, – состояние «феодальной раздробленности» школ, фактического отсутствия единого общенаучного контекста. Так, процесс объединения Европы вызвал к жизни ряд проектов соответствующей направленности. Важнейшие цели, которые были поставлены в рамках данных проектов, – создание единого диплома о психологическом образовании (Europsychologist diploma), действительного во всех европейских странах, что должно обеспечить общеевропейский рынок труда для психологов и формирование общеевропейской единой правовой базы, регулирующей профессиональную деятельность в сфере психологии с целью обеспечения гарантий высокого уровня соответствующих профессиональных услуг для населения европейских стран.

Обязательным условием достижения этих целей является формирование единого стандарта знаний, которыми должен обладать специалист, получающий диплом о высшем образовании. Выработка такого стандарта предполагает соотнесение в едином контексте подходов, развиваемых весьма многочисленными и разнообразными научными школами, существующими в современной психологической науке.

Необходимость соотнести различные подходы в контексте единой психологической науки стала актуальной задачей. В мировой психологической науке закономерно возникли попытки обобщения и соотнесения психологических теорий, создания «теории теорий» психологии, используя выражение А. В. Петровского.

В современной мировой науке сложились и упрочиваются устойчивые приемы сотрудничества представителей разных школ в рамках международных объединений, как практических, так и образовательно- теоретических. Коммуникация между школами активно и с неизбежностью налаживается, и ведущую роль играет в этом фактор институционализации психологической практики, становление психологии как профессии. Отечественная психология участвует в общем движении, она интегрируется в мировую науку после периода относительной изоляции.

Теперь обратимся к «онтологической» кризисной симптоматике постсоветской российской психологии. Хочу подчеркнуть, что наблюдаемые в нашей науке явления: переживание психологией собственной несостоятельности, переживание психологами несостоятельности собственных теорий – представляют собой, во-первых, явление новое, появившееся в постсоветский период. Для советской российской психологии ничего подробного характерно не было. Как уже говорилось выше, критиковали «соседей», но отнюдь не сетовали на несовершенство собственной методологии.

Возьму на себя смелость утверждать, что «онтологическая» кризисная симптоматика – суть проявление нового, локального кризиса, лишь опосредованно связанного с первым, который длился более века и суть которого заключалась в феодальной раздробленности школ. Данный кризис имеет ярко выраженный локальный характер, отнюдь не перманентный. Это кризис российской постсоветской психологии, причины которого имеют конкретно-историческую природу, коренятся в ситуации, сложившейся в российской науке этого периода.

В. А. Мазилов (2006) в контексте проблемы кризиса задается «вечными» вопросами: «Кто виноват? Что делать? С чего начать?». Ограничусь здесь ответом на последний. Начать следует с непримиримого и четкого размежевания с психологией ненаучной, с психологией, которая открыто не желает «стеснять» себя рамками критериев научности, отрицает специфику научного психологического познания, размывает границы между психологическим познанием научным и ненаучным. Следует четко и институционально размежеваться с такой психологией и лишить ее представителей права на использование «бренда» науки на рынке психологических услуг.

Такой шаг позволит преодолеть раскол между психологической наукой и психологической практикой.

Этот шаг позволит преодолеть и раскол между восточной и западной психологией, так как под видом «восточной» в российской психологии функционируют сейчас в первую очередь именно ненаучные психологические воззрения. И кризис рационалистической методологии, и возрастание веса дезинтеграционных моделей – все эти симптомы суть следствие одной причины.

Я полностью согласна с А. В. Юревичем, когда он говорит о необходимости «рациональной психотерапии», т. е. изменении самосознания отечественной науки.