Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии

Яркую картину этого периода дал Н. Н. Ланге: «В этом огромном и новом движении, при явном разрушении прежних схем и еще недостаточной определенности новых категорий, при, так сказать, бродячем и хаотическом накоплении новых терминов и понятий, в которых даже специалисту не всегда легко разобраться, мы получаем такое впечатление, будто самый объект науки – психическая жизнь – изменился и открывает перед нами такие новые стороны, которых раньше мы совсем не замечали, так что для описания их прежняя психологическая терминология оказывается совершенно недостаточной.

При этом, однако, обнаруживается вторая характерная черта новых психологических направлений <…>: крайнее разнообразие течений, отсутствие общепризнанной системы науки, огромные принципиальные различия между отдельными психологическими школами <…>. Ныне общей, т. е. общепризнанной системы в нашей науке не существует. Она исчезла вместе с ассоцианизмом. Психолог наших дней подобен Приаму, сидящему на развалинах Трои» (Ланге, 1922, с. 42).

Второй период кризиса, называемый периодом «открытого кризиса», начинается с выступления бихевиоризма в 1913 г. Этот период характеризуется возникновением новых ярких теоретических направлений, заявивших о себе как об общепсихологических теориях. В качестве основных влиятельных в психологии того времени школ Л. С. Выготский в своей работе «Исторический смысл психологического кризиса» называет психоанализ, рефлексологию, гештальтпсихологию и персонализм.

Во время открытого кризиса, или, как его еще называют, борьбы школ, между этими направлениями существовала активная полемика, велись постоянные дискуссии. Книга «Исторический смысл психологического кризиса» написана Л. С. Выготским в 1927 г. – и написана непосредственным наблюдателем и участником событий. В этой книге поражает абсолютно точное видение автором тех тенденций, которые в полной мере развились позже и определили развитие мировой науки во время так называемого третьего этапа кризиса психологии. Во время Выготского дискуссия между школами еще существовала, но ведущей уже стала тенденция к прекращению контактов, полному распаду психологии на отдельные не согласующиеся между собой «науки», обозначенная ученым так: «В психологии происходит не борьба воззрений, которые можно привести к соглашению и которые уже объединены общностью врага и цели; даже не борьба течений или направлений внутри одной науки, а борьба разных наук. Есть много психологий – это значит: борются различные, взаимно исключающие друг друга реальные типы науки. Психоанализ, интенциальная психология, рефлексология – это все типы разных наук, отдельные дисциплины, тендирующие к превращению в общую психологию, т. е. к подчинению и исключению других дисциплин» (Выготский, 1982а, с. 374).

Выготский последовательно анализирует причины и признаки происходящего раскола. Корнем раскола является разное понимание самого предмета психологии. Подобно тому как астроном, наблюдая солнечное затмение, фиксирует не все случайные признаки, но лишь то, что делает явление астрономическим фактом, психолог, исследуя разнообразные явления душевной жизни, непременно должен выделять, описывать в них лишь то общее, что делает их предметом его науки. При этом традиционный психолог определяет в качестве психических явления непространственные и доступные восприятию лишь самого переживающего субъекта. Рефлексолог выделяет в качестве предмета своего анализа факты поведения, соотносительной деятельности, рефлексы. Психоаналитики считают психическими явления, в основе которых лежит бессознательное. Соответственно определены три разных предмета изучения – три разных науки. Любой факт, выраженный в понятиях каждой из этих трех систем, примет три различные формы. Вернее, пишет он, это будут три различных факта. По мере накопления фактов мы получим три различных обобщения, три различных закона, три отдельные системы, которые будут тем дальше от первого факта и друг от друга, чем успешнее они развиваются. Выготский отмечает, что психоанализ, бихевиоризм и субъективная психология уже оперируют не только разными понятиями, но и разными фактами: «Для В. Штерна <…> психоаналитические толкования, столь же обыденные в школе З. Фрейда и столь же несомненные, как измерение температуры в госпитале <…>, напоминают хиромантию и астрологию XVI в. Для Павлова утверждение, что собака вспомнила пищу при звонке, есть тоже не больше чем фантазия» (Выготский, 1982а, с. 300).

Выготский отмечает, что сама мысль о том, что психологические направления расходятся и тяготеют к превращению в самостоятельные, не связанные между собой науки, носилась в воздухе. Об этом говорил К. Коффка, в этом смысле высказываются И. П. Павлов и В. М. Бехтерев.

И все же книга Выготского проникнута удивительной верой в необходимость и возможность синтеза, формирования единой науки, в структуре которой были бы соотнесены все научные знания о закономерностях душевной жизни в единстве ее субъективных и объективных проявлений.