Бирит-нарим (СИ)

   Син-Намму шел по пристани, на ходу скручивая растрепавшиеся волосы в узел. Тело корабельщика блестело от пота.

   -- Я знаю склады и гостевой дом, который всегда выбирал Татану, -- сказал он. -- Прикажи, и отправимся туда.

   Лабарту кивнул, и Син-Намму тут же выкрикнул приказание. Рабы засуетились, разбирая тюки.

   -- А старуха и впрямь нам пригодилась, -- пробормотал корабельщик, словно извиняясь. Лабарту окинул взглядом толпу, пытаясь разглядеть сгорбленную спину жрицы, но она уже скрылась из виду. -- Ветер был попутный...

   -- Ты хотел, чтобы она тебе погадала, -- проговорил Лабарту, и Син-Намму кивнул. -- О чем?

   -- О чем? -- Корабельщик засмеялся и пожал плечами. -- О судьбе. В детстве я верил, что меня ждет другая судьба.

   Другая судьба. Особая судьба. Я верил...

   Лабарту взглянул на солнце, вдохнул его свет. Раскаленный диск пылал, не оставляя места для мыслей и слов, и не успевшие ожить воспоминания сгорали в его лучах.

   -- Я хотел стать лугалем, -- продолжал Син-Намму. И, хотя Лабарту не сказал в ответ ни слова, поспешно добавил: -- Не смейся! Шаррукин стал лугалем, а ведь был всего лишь сыном жрицы, и даже отца своего не знал! Вот и я в детстве думал, что как Шаррукин...

   -- Но ты не стал лугалем, -- прервал его Лабарту и заставил себя усмехнуться.

   -- Не стал, -- согласился корабельщик. -- Отец быстро приставил меня к делу, и другой дороги у меня не было. Я люблю море и ни о чем не жалею. Но я хотел узнать, быть может, если бы я ослушался отца...

   -- Что не сбылось, то не сбылось, -- ответил Лабарту. -- Нет смысла спрашивать об этом.

2.

   Здесь было тихо и так спокойно, что даже собственных мыслей Лабарту почти не слышал. Должно быть, они растворились в теплом воздухе, остались в чужом городе или в шумном порту. А как ступил на тропинку, ведущую к вершине холма -- исчезли. И только одна задержалась, строка из гимна: Благословенная страна Дильмун...

   Лабарту сидел возле вросших в землю валунов и ждал. Отсюда было видно море, но не город. Лишь пальмы, синь неба и морская гладь. И кажется, что эта земля пуста, -- нет на ней ни домов, ни людей, ни экимму. У причала не стоят три корабля Татану, товар его не лежит в портовых складах, и незачем ждать торговца из Магана, который со дня на день должен приплыть и привезти с собой медь...

   Еле слышно прошелестели шаги по тропинке и на гребень холма поднялась девочка.

   -- Мама прислала меня к тебе, -- проговорила она серьезно, без тени смущения или страха. -- Сказала, ты хочешь узнать о прошлом.

   Лабарту кивнул, и тут же спохватился, произнес вслух:

   -- Да, я Лабарту из Аккаде и хочу расспросить про Дильмун.

   Девочка подошла ближе и опустилась на землю, запрокинула голову, подставляя лицо солнечным лучам. На шее у нее висело ожерелье из морских ракушек -- и больше никаких украшений. Длинную косу оплетали цветные шнуры, унизанные разноцветными бусинками. Глаза, светлые, как небо у горизонта... Так странно было смотреть в них и не чувствовать взгляда.

   Но Лабарту не удивился.

   "Моя дочь родилась слепой, -- сказала ему Зимри-Айя, хозяйка острова. --Потому что отец ее -- человек. Я отдала ее в обучение к шаманам, в надежде, что это вернет ей зрение, но... Если хочешь -- говори с ней."

   Девочка сидела молча, без улыбки, ждала. Этой весной ей сровнялось одиннадцать лет, так сказала Зимри-Айя. Но выглядела младше -- угловатая и хрупкая, знаки пробуждающейся женственности еще ее не коснулись.

   -- Как тебя зовут? -- спросил Лабарту.

   -- По-разному, -- тотчас отозвалась девочка. -- Люди зовут слепой колдуньей и ученицей. Пьющие кровь в глаза называют дочерью госпожи, а за спиной -- полукровкой.

   -- Нет. -- Лабарту покачал головой. Так трудно было говорить с этой девочкой. Она словно ускользала, невозможно было ощутить ее, как невозможно было встретиться с ней взглядом. -- Я спросил о твоем имени.

   -- Отец назвал меня Тини, -- сказала она. -- Мое имя Тини.

   Отец. Человек, от которого хозяйка Дильмуна родила этого ребенка. Полукровку. Но полукровки всегда ущербны в чем-то.

   Плата за любовь к человеку.

   -- Тини, -- проговорил Лабарту. -- Я расскажу тебе, зачем пришел.

   Девочка кивнула и вновь запрокинула голову. Из зарослей выпорхнула бабочка, желтая с черными прожилками. На миг опустилась на обнаженное плечо Тини и тут же взлетела вновь. Та чуть приметно улыбнулась.

   А Лабарту продолжил:

   -- Когда-то очень давно, еще до резни и потопа сюда приплыл хозяин моих родителей, Намтар-Энзигаль. Я знаю, что он владел колдовством и не скрывал этого от людей. Может быть, от своих наставников ты слышала о нем?

   -- Нет, -- ответила Тини. -- На Дильмуне не было мудреца с таким именем. -- На миг она замолкла, словно припоминая что-то, а потом заговорила вновь. -- Все знания, которые есть у народа Дильмуна, нам даровала мудрая женщина. Никто не знает, откуда она пришла, один говорят -- из моря, другие -- с неба. Многие дюжины лет провела она здесь, на острове, а когда научила людей всему, что знала, ушла, и никто ее больше не видел.