Бирюза от Кудашева

Мак`Лессон уже давно сам себя и в мыслях, и на людях называл Гюль Падишахом. Это имя стало его сущностью. Оно несло в самом себе Силу. И эту силу питали и укрепляли сотни, тысячи людей, называвших с благоговением его имя – Гюль Падишах!

И вдруг этой Силе сначала был нанесен удар. И кем?! Русским мальчишкой, чьи понятия о великих магах и тайнах, о власти и Силе были не длиннее ствола его нагана! А потом Сила ушла. Исчезла. Теперь не люди боялись его взгляда. Теперь сам Гюль Падишах боялся стальных серых неподкупных бесстрашных взоров своих врагов. Боялся неожиданного неспровоцированного удара кулаком в солнечное сплетение, нагайкой – по почкам… Боль появлялась еще до того, как его могли ударить. И Сила исчезла, как будто ее никогда и не было.

Могущественный Гюль Падишах незаметно сам для себя стал превращаться в Мак`Лессона. И даже не в того полковника Мак`Лессона, который карательными рейдами своего бенгальского эскадрона расправлялся с восставшими сипаями, не в того, кто сумел взять под интеллектуальный контроль половину туземных правителей – махараджей Индустана, не того, кто создал полк убийц-невидимок, готовых умереть по приказу своего божества – полковника Мак`Лессона… А просто – Мак`Лессона, простого маленького человечка-полукровки, сына сержанта-шотландца по имени Мак`Лессон и маленькой красавицы – опальной принцессы племени киштвари  из Кашмира по имени Лали...

Мак`Лессон сел на застланную кровать, скрестил ноги в позе «лотоса», положил руки ладонями на колени. Именно в падмасане к нему чаще всего приходило видение его матери.

– «Ом мани падме хум! О, сокровище в сердце лотоса!» – сакральная формула всегда помогала укреплению Силы. Мак`Лессон  почувствовал: ещё не все потеряно… Просто он устал… потерял связь… со светлым миром… земной мир отнял его силы… но они вернутся…  – «Ом мани падме хум! О, сокровище в сердце лотоса!»…  Мак`Лессон  всем своим телом услышал горячий ток крови в ногах и руках… Исчезла боль, чувство холода… И вот… вот…    Мак`Лессон  сомкнул кольцом пальцы рук. Исчезли каменные своды темницы, ушел, испарился тюремный смрад. Над ним его мама, его мама Лали! И от нее запах лотоса!..

Толчок в плечо, еще и еще. Грубый голос:

– Ты очнешься, наконец?! – поднимайся! Можешь разобрать постель и ложиться спать. Утром подъем в семь. Не будешь повиноваться – попробуешь трое суток карцера!

Наверное, Мак`Лессон за всю долгую и мрачную историю Трубецкого бастиона был единственным узником, который в первую ночь пребывания в камере уснул счастливым человеком. Он сумел сконцентрировать Силу, достаточную для выхода в иной мир, увидеть маму! Теперь появилась уверенность – в этой камере он долго не пробудет!

*****

Утро 9 ноября 1911 года. Санкт-Петербург.

В девять утра секретный арестант Иван Семенов, он же Мак`Лессон,  вызывается на допрос. Конвойный унтер впереди, жандармский сзади. Руки не скованы, но держать их приказано за спиной. Снова два коридора, поворот, узкая лестница на второй этаж. Кабинет для допросов.

Привинченный к полу табурет для арестанта. Два стола напротив. За каждым по офицеру. Представляются. Что-то говорят. На русском. На английском. Мак`Лессон  отключает свой слух. Ему не важно, что говорят жандармы. Это дурной сон. Скоро этот сон закончится.

Один офицер говорит. Задает вопросы. Второй пишет. Первый говорит, много говорит. Очень долго говорит. Его лицо становится злым. Его рот раскрывается шире  и шире. Уже  видны и язык и зубы. Лоб бороздят морщины. Офицер выходит из-за стола. Подходит к Мак`Лессону, поднимает над ним кулак для удара. Но кулак не страшен. Боли нет. Это только сон. Скоро, очень скоро этот сон закончится. Второй офицер встает из-за своего стола. Держит первого офицера за локти.

Дверь кабинета открывается. Входят конвоиры. Поднимают Мак`Лессона с табурета. Разговаривают с офицерами. Офицеры успокаиваются. Руками делают отрицательные жесты.

Мак`Лессон  снова посажен на арестантский табурет. Допрос начинается заново. И все действие повторяется, как может в одну ночь повториться дважды один и тот же дурной сон. Один офицер говорит и говорит. Второй пишет. Первый, в конце концов, начинает кричать. Второй держит его за руки. Входят унтер-офицеры. Поднимают Мак`Лессона с табурета и возвращают его назад на первый этаж в камеру номер двадцать.

*****

Наступившая ночь принесла Мак`Лессону новые силы. Он видел глубокое черное небо, наполненное мириадами сверкающих алмазами иных миров. И к нему снова приходила мама, а он сам ощущал себя ребенком, маленьким счастливым кудрявым мальчиком с кистью винограда в руке… А мамины руки пахли лотосом!

*****

10 ноября 1911 года. Санкт-Петербург.

Следующий день, как две капли воды, похож на предыдущий. Повторять уже сказанное нет необходимости.

Третья ночь стала ночью Силы. Мак`Лессон плыл в ночном небе, как в темном теплом море, обгоняя облака, оставляя далеко внизу сияющие в лунном свете снеговые горные вершины… И видел маму. Маму, прощающуюся со своим сыном, уходящую в темноту…

*****

Вечер 10 ноября 1911 года. Санкт-Петербург.