Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами

«Commodities Corporation»: он был одним из ее главных трейдеров, а я — аналитиком.

«Похоже, некоторой известности мне всё же не избежать, — продолжил он. — Обычно в

публикациях обо мне есть много искажений и домыслов. Вот я и подумал — пусть это интервью

станет хотя бы одной достоверной историей».Ковнер едва ли соответствует интуитивному

представлению о трейдере, который привычно управляет позициями с многомиллиардной

номинальной стоимостью. Своим остроумием и непринужденностью он больше напоминает

преподавателя, а не трейдера-титана валютных и фьючерсных рынков, известных своим высоким

рычагом. Ковнер и в самом деле начинал как университетский преподаватель.

После окончания Гарвардского университета он вел курс политологии там же и в Пенсильванском

университете. И хотя ему нравилась эта работа, научная карьера его совсем не привлекала: «Ну что

за радость оставаться каждое утро один на один с чистым листом бумаги в раздумьях о том, какой

бы шедевр сотворить».

В начале 1970-х Брюс Ковнер принял участие в организации ряда политических кампаний,

рассчитывая впоследствии выдвинуть и собственную кандидатуру. Но, не обладая ни финансовыми

ресурсами, ни страстным желанием пробиваться вверх по политической лестнице с уровня

комитетов поддержки, он оставил политику. В этот период Ковнер также работал консультантом в

ряде государственных учреждений на федеральном уровне и в штатах.

В середине 1970-х Ковнер, продолжая искать свою стезю, переключился на финансовые рынки. Он

считал, что его экономическое и политологическое образование позволяет заняться ими, и страстно

увлекся идеей формирования торговых решений на основе глобального экономического анализа.

Ковнер почти на год погрузился в изучение рынков и соответствующей экономической теории. Он

перечитал всё, что сумел найти на эту тему.

Один из вопросов он проштудировал с особой тщательностью — это была концепция процентной

ставки: «Меня просто очаровала кривая доходности». [Кривая доходности — это зависимость

доходности государственных ценных бумаг от времени до срока погашения. Так, если у каждой

бумаги из серии с последовательно возрастающим сроком обращения доходность выше, чем у более

краткосрочной (например, у пятилетних казначейских билетов доходность выше, чем у однолетних

казначейских векселей), то на графике кривая доходности будет представлена непрерывной

восходящей линией.]

Период, когда Ковнер изучал рынки процентных ставок, совпал с началом торговли процентными

фьючерсами. В те годы рынок фьючерсов на процентные ставки был относительно примитивным и

ценовые аномалии, которые сегодня быстро устраняют арбитражеры, сохранялись подолгу. «Тогда

«CityBank» или «Solomon Brothers», в отличие от меня, еще не уделяли особого внимания этому

рынку», — пояснил Ковнер.

Одна из главных особенностей, которую обнаружил Ковнер, была связана с ценовым спрэдом

(разницей) между различными фьючерсными контрактами.

Фьючерсные контракты предполагают поставку в определенном месяце (например, в марте, июне, сентябре и декабре). По теории процентных ставок выходило, что в основной фазе делового цикла

цена ближайшего контракта (например мартовского) должна быть выше (а доходность — ниже), чем

у последующего (то есть июньского) контракта. У двух ближайших к поставке контрактов такая

зависимость действительно отмечалась, но, по наблюдениям Ковнера, у более отдаленных пар

контрактов разница цен в первые недели торговли нередко почти отсутствовала. Поэтому в своей

первой сделке он купил контракт на процентную ставку с отдаленным сроком поставки и продал

еще более отдаленный контракт. Расчет был таков: со временем, когда купленный контракт станет

ближайшим, ценовой спрэд между этими двумя контрактами расширится.

Та, первая, сделка прошла как по писаному, и Ковнер пополнил ряды трейдеров. Его вторая сделка

была также основана на внутрирыночном спрэде (покупка одного контракта с одновременной

продажей другого на одном и том же рынке). В данном случае он купил ближайший контракт по

меди и продал более отдаленный, рассчитывая, что из-за ограниченного предложения цены на

ближайший контракт будут расти быстрее, чем на отдаленный. Хотя расчет Ковнера в итоге оказался

верным, он поспешил и проиграл. Тем не менее по результатам обеих сделок Ковнер оставался в

выигрыше: его исходные 3000 долл. возросли почти до 4000.

По-настоящему я приобщился к торговле лишь на третьей сделке. В начале 1977 года на рынке

соевых бобов наметился явный дефицит. Рынком двигал спрос. С каждой неделей цена продуктов

переработки сои оказывалась выше ожидаемой: цифры были невероятные. Я отслеживал июльско-

ноябрьский спрэд [ценовая разница между июльским контрактом на старый урожай и ноябрьским

контрактом на новый урожай]. Факты, казалось, говорили о том, что запасы соевых бобов скоро

иссякнут, поэтому я решил, что цена июльского контракта поднимется еще выше относительно

ноябрьского. Спрэд между июлем и ноябрем составлял тогда примерно 60 центов в пользу

июльского контракта и некоторое время держался в узкой области консолидации вблизи этого