Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами

уровня. По моим расчетам, я мог легко выйти из сделки, если бы спрэд опустился чуть ниже зоны

консолидации, центов до 45. Я тогда недооценил возможную волатильность спрэда. Я открыл один

спрэд (т.е. купил июльский контракт и одновременно продал ноябрьский) при разнице цен около 60

центов, и она возросла до 70. Тогда я открыл второй спрэд и продолжил наращивание позиции за

счет текущей прибыли.

Какого же размера она достигла в итоге?

В итоге она выросла примерно до 15 контрактов, но прежде мне пришлось перейти в другую

брокерскую фирму. В начале сделки я торговал через маленькую брокерскую фирму. Ее глава — сам

старый биржевой трейдер — ежедневно проверял состояние сделок и обнаружил, чем я занимаюсь.

К тому моменту размер моей позиции увеличился до 10—15 контрактов. Залоговый депозит по

одному прямому контракту составлял 2000 долл., а по спрэду — лишь 400.

«Ваша спрэдовая позиция аналогична длинной прямой позиции, — заявил он. — Поэтому я

повышаю ваш залоговый депозит с 400 до 2000 долл. на контракт». [Залоговый депозит по спрэду

ниже, чем по прямому контракту, ибо считается, что нетто длинная или короткая позиция будет

намного волатильнее спрэдовой. Обоснование: бычья составляющая спрэда способна отчасти

скомпенсировать ценовое движение ее медвежьей составляющей. Однако в условиях дефицита

межурожайный спрэд (например, покупка июльского контракта на соевые бобы против продажи

ноябрьского контракта по ним) может оказаться почти таким же волатильным, как и нетто длинная

или короткая позиция.]

Очевидно, он был всерьез озабочен рискованностью вашей позиции.

Да. Его беспокоило, что я внес только 400 долл. залога на один спрэд, хотя он мало чем отличался от

нетто длинной позиции.

По сути, он был не так уж и не прав.

Абсолютно прав. Но я на него разозлился и поэтому перевел счет в другую фирму. Какую именно —

не скажу, а почему — сами скоро поймете.

Вы разозлились оттого, что решили, будто он поступает несправедливо, или же...

Ну, насчет несправедливости я не уверен. Но точно знаю, что увидел в нем преграду на пути к моей

цели. Я перевел счет в крупную брокерскую фирму — и попал к не очень компетентному брокеру.

Рынок всё рос и рос, а я всё добавлял и добавлял к позиции. Свой первый спрэд я открыл 25 февраля.

К 12 апреля он вырос до 35 000 долл.

Вы наращивали позицию лишь потому, что рынок рос, или действовали по какому-то плану?

У меня был план. Я дожидался, когда рынок, поднявшись до определенного уровня, откатится на

заданную величину, и лишь потом добавлял еще один спрэд. Мне не составляло никакого труда

наращивать позицию за счет текущей прибыли.

Рынок вошел в полосу подъемов к верхнему пределу и 13 апреля достиг нового рекордного

максимума. Возник невероятный ажиотаж. Мой брокер позвонил мне домой: «Соевые бобы

поднимутся до облаков, — сказал он. — Похоже, июль пойдет на верхних пределах, а затем то же

самое наверняка случится и с ноябрем. Глупо сохранять короткие позиции по ноябрьским

контрактам. Давайте я их закрою, и тогда вы за те несколько дней, пока рынок идет на верхних

пределах, заработаете побольше». Я согласился, и мы закрыли ноябрьскую короткую позицию.

Как, всю?!

Всю! [Он громко смеется.]

Не было ли это поспешным решением?

Это был приступ безумия. Через четверть часа брокер звонит снова, весь в смятении: «Не знаю, как и

сказать, — в общем, рынок остановился на нижнем пределе*. Даже не знаю, смогу ли вывести вас из

сделки». Я был потрясен. «Выводи!» — рявкнул я в трубку. Как только рынок чуть приподнялся над

нижним пределом, я сразу же вышел из него.

То есть всё закончилось выходом на нижнем пределе?

Я выбрался чуть выше нижнего предела. Сейчас расскажу, с какими потерями. На тот момент, когда

я закрыл короткую ноябрьскую позицию и остался с нетто длинной июльской позицией, мой счет

вырос почти до 45 000 долл. А к концу дня на нем осталось 22 000 долл. Я был потрясен. Даже не

верилось, что я мог так сглупить — я совсем не понял рынка, хотя годами изучал его. Мне было до

того тошно, что я несколько дней ничего не ел. С карьерой трейдера покончено, решил я тогда.

Но у вас еще оставалось 22 000 долл. — а ведь вначале было всего 3000. Если оценивать по итогу, то

ваши дела были не так уж плохи.

Совершенно верно. Дела были неплохи — но тем не менее.

Из-за чего же вы так мучительно переживали? Из-за непростительно глупой ошибки? Или из-за

потерянной прибыли?

Ну, только не из-за денег. Скорее всего, именно тогда я на себе почувствовал, насколько здесь

«горячо». Ведь до этого я проскакал от 3000 долл. до 45 000 совершенно безболезненно.

Выигрывая, вы, наверное, подумали: «Как это просто!»

Но было и впрямь просто.

А вам не приходило в голову, что рынок, в конце концов, может и развернуться?

Да нет. Ведь я решился закрыть короткую часть спрэдовой позиции в разгар паники — то есть

вообще не думая о риске. Нет, тогда меня всерьез обеспокоило другое. Мне кажется, я испугался, что утратил способность трезво мыслить, которая, как я считал, была мне свойственна. А еще я

понял, что рынки действительно могут так же быстро обогатить трейдера, как и разорить. Это