"Бис" для суфлёра (СИ)

Грейнджер кивнула. В следующую секунду они оба испарились из комнаты.

***Появившись в поместье, девушка отправилась в свою комнату. На сон она даже не рассчитывала. Ей нужно было внимательно проанализировать происходящее.

Сейчас она была твёрдо убеждена в том, что создал портключ именно Дамблдор. Было больно признавать, но это было вполне в его стиле.

— Помнишь, как мы спасли тебя от тролля на первом курсе? — поинтересовался Гарри, когда их палатку окончательно наполнили тоска и печаль, после ухода Рона.

— Ещё бы, — хмыкнула Гермиона.

— Как думаешь, тролль и наше приключение в запретном коридоре — дело рук… Того-кого-нельзя-называть?

Грейнджер упустила чашку с чаем на стол, не обращая внимания на всплеснувшуюся жидкость.

— Конечно, — уверенно ответила она, сканируя друга ошарашенным взглядом, — кто ещё по-твоему может быть к этому причастен? Снейп?

Гарри вздрогнул при упоминании ненавистного имени. На скулах заиграли желваки, а зелёные глаза вспыхнули недобрым огнём.

— Нет, — довольно резко ответил он, — я говорю о Дамблдоре.

— Ч-что? — выдохнула девушка.

О, она не сомневалась, что её взгляд достаточно красноречив для Гарри сейчас. Его эмоциональный диапазон был ещё более скудным, чем её, хотя и чуть более широким, чем у Рона. Возможно именно поэтому они и смогли семь лет дружить. Просто кучка эмоциональных калек.

— Ты меня услышала, — сухо бросил Гарри. — Тебе не кажется, что сейчас та же полоса препятствий, только растянутая во времени? Ну и более сложная, конечно.

— Ага, а Снейп продолжает нас спасать, — усмехнулась девушка.

Бога ради, как же сильно она сейчас жалела о том, что сказала тогда — захотелось вымыть рот с мылом. И это именно Гарри заставил её сомневаться в Дамблдоре. После войны Поттер окончательно обозлился на директора. Он не раз посещал Хогвартс, в надежде, что директор заговорит с ним. Он рыдал, сидя в центре круглой комнаты со сводчатым потолком, а Гермиона обнимала его и успокаивала, хотя сама была в глубокой депрессии. Остальные директора Хогвартса смотрели на них с сочувствием, а на Дамблдора — с осуждением. А потом Альбус Дамблдор просто исчез с картины.

А что сейчас? История повторяется? Дамблдор хочет, чтобы она и Лич подружились?

Нобби неоднократно бросал странные фразы, от которых у Гермионы волосы вставали дыбом. Он был одной из самых противоречивых личностей, которых знала девушка.

Он хотел власти, но пошёл не проторенной дорогой отца, а решил добиться её сам. Он был магом, но крайне редко колдовал. Порой Гермионе даже казалось, что он боится волшебства. Он работает в Министерстве Магии, но всё свободное время проводит среди маглов. И самое главное: Гермиона поняла, что он планирует «омаглить» магический мир. И то, что за ним стоит Дамблдор, пугало девушку больше всего. Ведь это наводило на совсем уж неприятные мысли.

Глава 23. Политика и боль

— Гермиона, — начал Гектор таким тоном, что девушка сразу поняла: ничего хорошего он не скажет, — почему, как только ты одна отправилась на очередное заседание, я снова вижу статью о твоей несдержанности?

Грейнджер удивлённо приподняла брови. Гектор взмахнул палочкой, и «Пророк» буквально впечатался ей в лицо. Девушка пробежала глазами по строчкам и застонала.

— Этого не было, — протянула она. — Я помнила о вашей просьбе и сдерживалась.

— И тем не менее, снова: ты, маглокровка и Риддл.

Гермионе нечего было на это ответить. По крайней мере вслух. Мысленно она уже принялась анализировать, кому именно нужны были эти статьи. Выгоду получали и Дамблдор, и Риддл. И было трудно понять, кто именно заказывал их. Оказаться в очередной раз в эпицентре скандала ей не хотелось. Но вот она, на первой полосе «Пророка». Ох.

Ведьма покачала головой.

— Я не знаю, — удручённо протянула она, поражаясь сдержанности Гектора. В прошлый раз он воспринял подобную статью куда более эмоционально.

— Кому-то выгодно ваше противостояние, — озвучил её мысли дядя.

— Вы имеете в виду, конечно, Дамблдора?

— Очевидно, — кивнул Гектор. — Если на выборах победит Лич, то о нём уже будут знать. Его имя на слуху. А мистера Риддла перестанут воспринимать, — маг вздохнул. — Если Лич проиграет, то в осадном положении окажется именно наша фамилия. Прекрати это, Гермиона. В первую очередь ты должна думать об имени.

Грейнджер вспыхнула.

— В первую очередь важна справедливость, — резко ответила она, со звоном поставив чашку на блюдце.

Гектор счёл за благо просто промолчать. Гермиона, вздохнув, решилась на новую попытку:

— Гектор, возможно нам стоит обратить внимание на Нобби. Я знаю, что вы не уважаете его из-за привязанности к Дамблдору, но он способен мыслить самостоятельно. Мы многое обсуждаем, говорим о политике…

— Ты не понимаешь, — оборвал маг, — Дамблдор сумеет задавить все его амбиции, даже если они имеются, хотя сомневаюсь, что он выбрал бы в качестве протеже…

— Да почему вы так к нему относитесь?! — Грейнджер всплеснула руками, отгоняя мельтешащую газету и от себя, и от дяди. — Он не всесилен! Да, когда-то он победил Гриндевальда…