Бисмарк

Справедливости ради следует отметить, что канцлер со своей стороны тоже активно вмешивался в чисто военные вопросы. В первую очередь это касалось сюжетов, находившихся в сфере компетенции военного министерства — например, закупки новых образцов вооружений. Выше уже говорилось о роли, сыгранной Бисмарком в принятии на вооружение крупповского полевого орудия С/73 в начале 1870-х годов. Теперь он активно требовал от военного министерства скорейшего принятия на вооружение боеприпасов с бездымным порохом, созданным частной компанией, а также разработки соответствующей новой малокалиберной пехотной винтовки (будущая Gewehr 88). Высказывал Бисмарк свое мнение и в вопросах стратегического планирования; так, в конце 1887 года он заявлял, что в случае войны на два фронта германская армия не сможет начать масштабного наступления на востоке до разгрома Франции[741].

Пиком кризиса в германо-французских отношениях стал произошедший в апреле 1887 года «инцидент Шнебеле». Это была целенаправленная провокация, в ходе которой французского пограничного чиновника эльзасца Гийома Шнебеле заманили на немецкую территорию и там арестовали. В принципе подобные инциденты нередко случались в отношениях двух далеко не дружественных держав, однако момент благоприятствовал тому, чтобы пресса по обе стороны границы раздула случившееся до невероятных размеров. Буланже требовал предъявления Германии ультиматума и мобилизации французской армии. Однако до войны дело не хотели доводить ни в Париже, ни в Берлине. По личному распоряжению Бисмарка Шнебеле был выпущен на свободу, а в конце мая Буланже ушел в отставку.

В том же 1887 году «железному канцлеру» удалось добиться двух серьезных внешнеполитических успехов. Первым из них стало образованием так называемой Средиземноморской антанты в составе Великобритании, Италии и Австро-Венгрии. Стороны подписали соглашение, в соответствии с которым обязывались поддерживать существующее статус-кво в бассейне Средиземного моря. Кроме того, договор включал в себя гарантии целостности Турции, которая не должна была никому передавать своих прав на Болгарию. Защита целостности и независимости Османской империи должна была осуществляться участниками соглашения даже против ее воли. Договор, таким образом, имел реальную направленность против России. Хотя Германия напрямую не участвовала в Средиземноморской антанте, последняя была в значительной степени плодом усилий Бисмарка. Именно Берлин выступил с идеей подписания подобного пакта, и «железный канцлер» приложил большие усилия к тому, чтобы преодолеть колебания англичан. Он даже продемонстрировал британскому премьер-министру Роберту Гаскойн-Сесилу 3-му маркизу Солсбери текст секретного австро-германского альянса, чтобы доказать, что Берлин в случае вооруженного конфликта не останется в стороне. Фактически подписание договора означало вовлечение Лондона в орбиту германской системы союзов.

Вторым успехом стало восстановление «провода в Петербург». Хотя российская дипломатия начала все в большей степени ориентироваться на Францию, окончательно портить отношения с Германией на берегах Невы не хотели. В январе 1887 года состоялись первые переговоры на предмет заключения двустороннего пакта о нейтралитете. Однако до конструктивного обсуждения дело дошло только в апреле. Между участниками диалога сразу же обнаружились серьезные противоречия. Если российская сторона хотела получить полную свободу рук в отношении Австрии, то Бисмарк подчеркивал, что не бросит Вену на произвол судьбы. В конце концов он даже продемонстрировал российскому послу в Берлине графу Павлу Шувалову[742] текст секретного австро-германского союза 1879 года.

После долгих переговоров 18 июня был наконец подписан документ, вошедший в историю как Договор перестраховки. Он обеспечивал каждому из партнеров доброжелательный нейтралитет другого в случае войны с третьей державой; этот принцип не действовал только при нападении одной из сторон на Францию или Австрию. Стороны также обязывались уважать интересы друг друга и соблюдать статус-кво на Балканах. К секретному договору был добавлен совершенно секретный дополнительный протокол, в котором Бисмарк признал Болгарию сферой российских интересов, а также не возражал против захвата Россией Черноморских проливов. Срок действия соглашения составлял три года. Оно позволяло Бисмарку в значительной степени устранить негативные последствия развала Союза трех императоров, замедлив дрейф России в сторону союза с Францией. Впрочем, «железный канцлер» прекрасно отдавал себе отчет в том, что это соглашение также не пройдет испытания серьезным кризисом. Его старший сын говорил, что основная задача договора — удерживать русских от войны на пару месяцев дольше, чем было бы без нег[743].