Бисмарк

Бисмарк в такой ситуации вытащил из кармана старый рецепт: угрозу государственного переворота. На аудиенции у императора 1 марта, а на следующий день на заседании прусского кабинета министров он заявил, что «при необходимости германские князья и сенаты вольных городов могли бы принять решение о выходе из соглашения»[784]. Канцлер предлагал фактически разобрать Германскую империю по кирпичикам и собрать ее вновь, но уже на более консервативной основе. Если бы император последовал предложенным Бисмарком жестким курсом, то в результате оказался бы зависимым от старого канцлера, его успеха или неудачи. Однако именно такого развития событий Вильгельм II стремился избежать. К тому же монарх совершенно не собирался в самом начале своего правления устраивать острейший внутренний кризис и рисковать потерей популярности.

Действительно ли канцлер был готов «пересобрать» империю? По мнению ряда историков, Бисмарк прекрасно понимал неприемлемость своего предложения и использовал его как тактический ход, чтобы создать у молодого императора ощущение серьезной угрозы его правлению; на самом же деле он никогда всерьез не рассматривал вариант государственного переворота[785]. В любом случае, вопрос здесь заключается в том, как воспринял его слова монарх; у Вильгельма II имелись все основания отнестись к ним серьезно и реагировать соответствующим образом.

Действия Бисмарка в эти недели вообще оставляют ощущение довольно беспорядочных метаний. Объясняется это достаточно просто. Привыкший бороться со всеми, опираясь на нерушимую основу в виде доверия монарха, канцлер теперь оказался в ситуации, когда вынужден был сражаться с той силой, которую сам же и укреплял на протяжении долгих десятилетий. Получалось даже не сражение с перевернутым фронтом, а бой в окружении. В правительственном аппарате, о лояльности которого Бисмарк заботился на протяжении многих лет, ему оказалось не на кого опереться. Подтвердилась старая истина о том, что в решающий момент серьезную поддержку могут оказать только сильные, независимые, самостоятельные деятели — те, кого «железный канцлер» давно уже не терпел в своем окружении.

Информация о конфликте между императором и Бисмарком все шире проникала в прессу и становилась достоянием общественности. Однако мало кто рассматривал происходящее как непоправимое бедствие; большинство немцев — даже те, кто симпатизировал Бисмарку, — следили за развитием ситуации довольно равнодушно.

Ход событий тем временем ускорялся. 4 марта император отказался одобрить предложенный канцлером проект нового Закона о социалистах, заявив, что тот представляет собой ненужную провокацию, нарушающую внутренний мир, к которому стремится он, Вильгельм. «Тех, кто противостоит мне в моей работе, я уничтожаю», — многозначительно заявил император в эти дни[786]. 10 марта канцлер сделал отчаянную попытку обрести опору в парламенте, проведя переговоры с Виндтхорстом о возможном сотрудничестве. После разговора с Бисмарком лидер Партии Центра верно охарактеризовал ситуацию: «Я вернулся от политического смертного ложа великого человека»[787]. В том, что отставка «железного канцлера» не за горами, он уже не сомневался.

Одновременно резко активизировалась группировка, которая уже много месяцев работала над свержением Бисмарка. Граф фон Вальдерзее, по словам одного из современников, «говорил императору, что Фридрих II не стал бы Великим, если бы рядом с ним был такой Бисмарк»[788]. 6 марта Микель написал послание, основной смысл которого сводился к тому, что ведущие политические силы страны не поддерживают политику Бисмарка и не доверяют ей; 12 марта оно было передано монарху. 15 марта Вильгельм П явился в здание Министерства иностранных дел и потребовал к себе канцлера. Император начал разговор с упреков в адрес Бисмарка, заявив, что тот не имел права вести переговоры с Виндтхорстом без ведома и разрешения монарха. Предметом спора стал также Королевский указ 1852 года, в соответствии с которым прусские министры не имели права общаться с монархом без санкции главы правительства. Вильгельм настаивал на его отмене, канцлер яростно сопротивлялся, не упуская случая продемонстрировать молодому императору всю его неискушенность в политических вопросах. Разъяренный, Бисмарк нанес ответный удар, показав Вильгельму II дипломатические документы из Лондона, в которых сообщалось об оскорбительных высказываниях Александра III о молодом германском императоре. Судя по всему, «железный канцлер» уже не надеялся остаться на своем посту.