Бисмарк: Биография

«Полковник Штиле (Густав фон Штиле, начальник штаба у принца Фридриха Карла) застал Мольтке лежащим на софе с романом сэра Вальтера Скотта в руках. Когда полковник сказал что-то по поводу чтения книг в такое горячее время, генерал безмятежно ответил: “А почему бы и нет? Все готово. Нам осталось только нажать кнопку”»85.

Во время Франко-прусской войны подполковник Юлий Верди дю Вернуа служил штабным офицером. 9 января 1871 года он записал в дневнике:

...

«Мольтке… никогда не забывает о нас и неизменно добр со всеми. За всю кампанию никто не слышал от него резкого слова. С нами он всегда весел, жизнерадостен и прост в обхождении. Рядом с ним мы чувствуем себя в безопасности, все мы его любим и обожаем. Но и вне штаба превалирует одно чувство – восхищение. Все говорят: у него идеальный склад характера»86.

Вечером после битвы при Седане, величайшей победы прусского оружия в XIX веке, король дал обед для высших командующих. Граф Альфред фон Вальдерзе, тогда еще молодой штабной офицер, записал в дневнике:

...

«На обеде присутствовали Роон, Мольтке и Бисмарк. Король поднял бокал и выпил за здоровье «человека, наточившего для меня меч, применившего его и успешно направлявшего мои действия». Эти слова часто цитировались в различных вариантах, но я ручаюсь, что он произнес именно эту фразу»87.

25 января 1858 года кронпринц Прусский Фридрих Вильгельм обвенчался с принцессой-цесаревной Великобритании Викторией в часовне Сент-Джеймсского дворца. Бисмарк еще не был великим, и его не пригласили в Виндзорский замок, но он участвовал во всех свадебных празднествах в Берлине, о чем свидетельствует его письмо другу: «Вечером я был на грандиозном балу с банкетом, где непрактичное цивильное платье и холодные коридоры наградили меня катаром желудка»88. Как мы увидим дальше, Бисмарк не любил дворцы, считая их опасными питомниками вирусов, сквозняков и властных женщин.

Принцессе-цесаревне было всего семнадцать лет, а выглядела она еще моложе. Графиня Вальбурга фон Гогенталь писала о ней в 1858 году:

...

«Принцесса показалась мне необыкновенно юной. В ней еще сохранилась детская округлость, усиливавшая впечатление малышки. Она была одета по моде, уже давно не принятой на континенте. На ней было пышное платье из цветастого шелка, застегнутое на спине, а волосы она зачесывала назад. Но больше всего меня поразили ее глаза: изумрудные зрачки цвета морской волны в яркий солнечный день и улыбка, открывающая ослепительно белые зубы, очаровывали всех, кто к ней приближался»89.