Бисмарк: Биография

Реформы стали приоритетными, потому что так пожелал король. Из всех Гогенцоллернов Вильгельм после Фридриха Великого оказался самым приверженным военачальником. Он был не только выдающимся полководцем, но и мыслителем, обладавшим собственными взглядами относительно будущего прусской армии. Еще в 1832 году Вильгельм написал несколько пространных меморандумов о необходимости трехлетней действительной службы для того, чтобы «превратить крестьянина в хорошего солдата». Третий год службы играет самую главную роль в формировании Soldatengeist , воинского духа, способного в смутные времена защитить власть. Волна революционных мятежей, прокатившаяся по Европе в 1830 и 1831 годах, придавала весомость аргументам принца. 9 апреля 1832 года он писал Карлу Георгу фон Гаке, возглавлявшему военное министерство при Фридрихе Вильгельме III50:

«Революционные и либеральные партии Европы постепенно размывают основы, на которых зиждится поддержка и уважение власти сюзерена, лишая его безопасности во времена смут и угроз. Естественной основой такой поддержки служат армии. Чем сильнее воинский дух в армии, тем труднее его сломать. Дисциплина и слепое повиновение могут войти в привычку только в результате длительных усилий, и тогда в момент опасности монарх может положиться на свои войска»51.

Уроки Штейна, Шарнхорста и Гнейзенау были позабыты. Принц-военачальник решил возродить концепцию «повиновения трупа» как единственное средство сохранения абсолютистской власти монарха. Если солдат должен стрелять в своих сограждан, то он должен уподобиться трупу, то есть не задумываться и не испытывать никаких чувств, чтобы не проявить слабость.

Принц – очень наивно – совершенно не принимал в расчет возможную реакцию парламента, а она была откровенно враждебной, когда Роон представил законопроект в феврале 1860 года. Либералы ужаснулись. Особенно их возмутило огромное возрастание бюджетных расходов на армию, этого оплота монархии против того же парламента и представительных институтов. Умеренные либералы пошли на компромисс в отношении обычного военного бюджета, но парламент категорически отказался одобрить предложения Роона по наращиванию армии и увеличению финансирования. Корона и парламент сцепились рогами, и уступать не желала ни одна из сторон.

Пока Роон осваивал новую должность министра, Бисмарк томился ожиданиями и надеждами. Он не мог уехать в Петербург, не узнав в точности, какое будущее ему уготовано. 21 января 1860 года советник фон Цшок, прусский дипломат в Штутгарте, сообщал Максу Дункеру, либералу и профессору истории:

...

«Со вчерашнего дня пошли слухи о том, что герра фон Бисмарка собираются назначить министром иностранных дел вместо герра фон Шлейница, который заменит Бернсторфа в Лондоне… Имя Бисмарк по-змеиному зловеще звучит не только для всех германских правительств; одного этого имени – как говорил мне министр Хюгель – достаточно не только для того, чтобы поссорить Пруссию со своими союзниками, оно – верно это или неверно – вызывает ненависть в сердцах всех друзей Пруссии…»52

А сам Бисмарк, уже испытывая раздражение, написал Морицу фон Бланкенбургу 12 февраля 1860 года:

...