«Во время послеобеденной беседы, которую я имел с князем Бисмарком в императорском дворце, канцлер был необычайно оживлен, говоря о трех императорах, и сделал нижеследующие комментарии по-английски, которые в силу их оригинальности я хотел бы привести дословно: “Мы видим нечто совершенно новое в международной жизни: три императора встречаются за обеденным столом, радея о мире. Моя цель достигнута, и я думаю, ваше правительство по достоинству оценит мои усилия… Я хотел, чтобы три императора образовали триумвират любви, что-то вроде трех граций Кановы, чтобы вся Европа видела в нем символ мира и поверила в него. Я хотел, чтобы они так и стояли молча, а все восхищались ими, хотя этого и трудно добиться, поскольку все трое мнят себя государственными деятелями, более великими, чем они на самом деле являются”»51.
«Союз трех императоров» формально был заключен 22 октября 1873 года. В долговременной перспективе партнерство двух великих восточных держав оказалось нереальным. Медленное, но неуклонное ослабление Оттоманской империи соблазнило Австро-Венгрию на то, чтобы втянуться в балканские дела и соперничество с Россией, что в конечном итоге способствовало возникновению Первой мировой войны. Балканы и православные королевства Сербия и Болгария входили в сферу «интересов» России. Русский царь видел себя «заступником балканских славян». Бисмарк столкнулся с дилеммой: как при очевидном соперничестве России и Австрии на Балканах остаться «одним из трех» в Восточной Европе? «Союз трех императоров» представлял такую возможность, хотя и временно. Он позволял Германии параллельно решать две задачи: избегать выбора между Австрией и Россией и держать в изоляции Францию. Как бы то ни было, Франции неизбежно предстояло стать союзником России в противостоянии с Германией, набиравшей силу, несмотря на то что Франция была республикой, а Россия – авторитарным государством. Пока Бисмарк направлял внешнюю политику Германии, ему удавалось предотвращать формирование такого альянса. Ко времени отставки его плутовские методы стали столь одиозными, что преемникам пришлось от них отказаться. Силы торможения во внешней политике снижали эффективность «комбинаций». Из шестидесяти четырех клеток шахматного поля половина игрового пространства закрылась – враждебностью с Францией и альянсом с Австрией. Внешняя политика Германии начиная с 1873 года ориентировалась то на Россию, то на Великобританию. Бисмарк выстраивал «комбинации» с прежней искусностью, но всеобъемлющего решения не находил. Противодействие им было слишком велико.