Бит Отель: Гинзберг, Берроуз и Корсо в Париже, 1957–1963

Может быть, именно после этого 26 июня 1972 г. Берроузу и приснился сон.

«Я просыпаюсь и слышу, как кто-то дышит в соседней комнате… “Толковая книга сновидений” …Там спит молодой человек. Я бужу его и прошу уйти. Он отказывается. Я говорю, что сейчас позову полицию, и иду в соседнюю комнату и набираю 999…

– Ко мне в дом влез грабитель и отказывается уходить.

– Отказывается уходить, сэр?

– Да. Я бы согласился забыть о том, что он залез ко мне, чтобы что-то своровать, если бы он согласился уйти по-хорошему.

– Я понял, сэр. Где вы живете?

– Квартал Сент-Джеймс, Графская улица, 8.

И тут я почему-то оказываюсь в Пасадене, и почему же я так нехорошо поступил, послав копов на Графскую улицу, 8, в Лондоне?

А молодой человек лет двадцати – двадцати пяти по-прежнему и в ус не дует. Он очень строен, у него светлые волосы, одет во что-то черное, он кажется одновременно и беззащитным, и жестоким, кажется, он не способен сам ни на что решиться, но совершенно очевидно, что он тут же воспользуется слабостью другого, как только представится такая возможность».

В честь выхода «Уходящих минут» 13 апреля 1960 г. в «Английском книжном» был устроен обед, и, хотя книжку нельзя было назвать бестселлером, один отзыв она все-таки получила. Джон Ремонд из London Sunday Times написал, что в «“Уходящие минуты” вошло несколько самых лучших и забавных контрлитературных рассказов». Словно само время замерло, мы видим все, что именно в тот момент волновало и заботило битников. Здесь можно увидеть все интересы Билла: вирусы, лекарства от рака, системы контроля, включая сайентологию. (Позднее Брайон писал: «Иэн говорит, что Билл интересуется сайентологией только потому, что хочет иметь власть над людьми».) В книгу вошла даже любимая строчка Джоан Волмер, которую она любила повторять: «Однако волнение, огромное волнение началось именно с этого». С «разрезок» началась новая эпоха авангарда, журналов Fruit Cup, Rhinoceros, Insect Trust Gazette, Bulletin From Nothing, в которых стали публиковаться работы их последователей: Клода Пелье, Мэри Бич, Джеффа Натталя, Гарольда Норса, Юргена Плуга, Карла Вейснера, Удо Брегера, Джорга Фозера и других, преимущественно немцев. Сам же Берроуз прибегал к «разрезкам» до конца жизни, как правило, делал он это, когда сам уже никак не мог придумать, что же должно произойти в книге дальше.

Через четверть века, обдумывая события того времени и то, что же такое «разрезки», в «Последнем музее» Брайон написал очень забавный отрывок, с юмором описав огромное значение, которое, как они думали, те занимали в их жизни:

«– Твой старый разбитый черный чемодан с бумагами перетащили в пятнадцатую комнату, это прямо над тобой.

– У меня никогда не было черного чемодана. Ты о чем? И кто это его сломал?

– У них есть приказ собрать все вшивые бумажонки и сложить их в пятнадцатой комнате.

– Вшивые бумажонки? – зловеще воскликнул я. – Они ж их все перепутали, они же даже не были пронумерованы. Я же написал настоящий рассказ, в котором здорово поставил на место эту мелкую шовинистическую свинью, PG шестого, а теперь понятия не имею, как они были сложены, и рассказ потерял всю свою цельность.

– Господи, – пробормотала мадам Рашу. – Вот что случается, если пользоваться всеми этими новомодными штучками вроде “разрезок” и монтажа.

– Вы о чем? – закричал я.

– О! Люди меняют даже пол, когда им уже хорошо за тридцать, и все такое… Отправляйся наверх, если хочешь получить свой манускрипт…»