Битники. Великий отказ, или Путешествие в поисках Америки

Этот неискоренимый мотив страдания находит свой незримый исток в той точке, которая и маркирована, собственно, как точка контроля – синоним власти, господства и подавления. Точка контроля есть самое ранее отношение, в котором и через которое некогда завязался этот страдающий мир. Тела в Интерзоне – и даже задолго до того, как попасть в нее, мучимы тем, что власть всегда заранее запустила в них свои когти. Тела мучимы тем, что они не принадлежат сами себе, но ими всегда владеет что-то иное. Сказать начистоту, знакомая ситуация: не этот ли мир завязался где-то за окном всегда до того, как у нас спросили согласия на последствия?

Таким образом, если и спрашивать, то центральным вопросом здесь будет следующий: что такое это иное, которое отправляет безраздельную власть над телами, над телесностью как таковой? И даже если пока мы не знаем имени этой сокровенной власти, мы знаем единственный субститут, который способен представлять в этом мире любую, всякую власть. Этим представителем власти является джанк.

«Голый завтрак» – это текст о феномене власти, контроля, потому что это текст о джанке: в данном случае просто неопровержимая логика. О джанке, а вместе с тем о его последствиях, формах и проявлениях – вот только не о его причинах, ибо нельзя заглянуть раньше первого отношения, которым в данном случае и является голая, говоря по-агамбеновски, власть. Неутомимый исследователь и одновременно подопытный кролик, Билл Ли собирает любую информацию – научную, фактическую, эмпирическую – о главном, о первом. Во имя свой работы он готов пожертвовать собственной жизнью, да и не только своей. Принесший себя в жертву, он продолжает классифицировать, структурировать – словом, описывать. Он – агент, производящий отчеты. Легко догадаться, что речь идет об отчетах самому себе – о самом себе, прямиком изнутри, где обитает телесный и мучимый Внутренний Человек. Что бы ни говорил Блаженный Августин об этом Homo Interior, он упускает нечто важное: Внутренний Человек есть не только, а может быть даже не столько средоточие истины, сколько средоточие власти. С нашей проблемой: средоточие джанка. И если его божественное происхождение когда-либо и спасало от врожденных мучений, то Уильям Берроуз ничего не хочет об этом знать.

В противоположность человеку религии, он был человеком науки – не просто на словах, но, скорее, по складу характера. Даже наркоманию он сумел превратить в науку, в любопытный подвид антропологии, и романы его, полные грязи, страданий и непристойности, со всей справедливостью могут быть признаны полевыми исследованиями. И – хотя мне об этом ничего не известно – прискорбно, если ученые по неведению или каким-то иным причинам игнорируют столь богатый, редкий и пронзительный материал.

Наука, но без дистанции, ибо дело идет о принципиальном. Дело не в том, что это не только авторская болезнь – когда речь идет о контроле как таковом, больны мы все: «Независимых больше не существует…»[164] Нет никаких сомнений.

Пришло время заняться контролем всерьез, коль скоро вся книга рассказывает об этом едва уловимом феномене. Обратимся к Письменному показанию: заявлению по поводу болезни. Прежде всего о джанке как болезни, как универсальной метафоре контроля: «Болезнью является наркомания, и я был наркоманом пятнадцать лет. Под словом „наркомания“ я имею в виду пристрастие к „джанку“ (общее название опиума и (или) его производных, включая и все синтетические – от демерола до палфиума)»[165]. «Нюхаете ли вы, курите или запихиваете джанк себе в задницу, результат один – привыкание».[166]

«Джанк – это одна из форм монополии и собственности. Наркоман лишь присутствует при том, как его джанковые ноги несут его прямиком на свет джанка, к рецидиву»[167].

«Джанк – это идеальный продукт… абсолютный товар. В торговых переговорах нет необходимости. Клиент приползет по сточной канаве и будет умолять купить… Торговец джанком не продает свой товар потребителю, он продает потребителя своему товару. Он унижает и упрощает клиента»[168].

«Джанк соответствует основной формуле вируса „зла“: Алгебре Потребности. Лик зла – это всегда лик тотальной потребности. Наркоман – это человек, испытывающий тотальную потребность в наркотике». И далее: «ВЫ стали бы лгать, мошенничать, доносить на своих друзей, красть, делать все что угодно, лишь бы удовлетворить тотальную потребность. Потому что вы находились бы в состоянии тотальной болезни, тотальной одержимости и не имели бы возможности действовать каким-либо другим способом. Наркоманы – это больные люди, которые не могут поступать по-другому. У бешеной собаки нет выбора – она кусает. Напускная самонадеянность не ведет ни к какой цели, если только целью не является приведение джанкового вируса в действие. А джанк – это крупная отрасль промышленности».[169] И здесь мы готовы немного задержаться.