Битте-дритте, фрау-мадам

Неожиданный резкий удар свалил меня вместе с табуретом. Машинально прикрыв лицо, я сумела увернуться от ботинка летевшего мне прямо в переносицу, зато получила пинок в правую почку. Лысый подполковник стоял надо мной, разминая кисти, и улыбался так, что скулы сводило в ответном волчьем оскале. Я понимала, что сопротивление только добавит им злости, но ничего не могла поделать с ненавистью, уже начавшей превращать тело в бесчувственное орудие убийства. Так что второй удар чернявого пришелся по валявшемуся на полу табурету. Я была уже на ногах, и все могло бы кончиться для меня (и не только) очень плохо, но осторожный стук в дверь остановил подавшихся ко мне блюстителей закона.

— Товарищ подполковник, — обратился к лысому, вошедший лейтенант. — Вот. Товарищ капитан велел вам передать.

Печатный лист, расчерченный ровными строчками, лег на стол, над которым тут же склонились обе подполковничьи головы.

–..! — выругался чернявый. — Он, что, с кресла своего упал? С какой стати?

— Что там? — нахмурился воротила игорного бизнеса, окидывая милиционеров тяжелым взглядом.

— Постановление прокурора. Ее отпускают под подписку.

Надежда, вспыхнувшая в моей душе, могла превратить здание РОВД в кучку мелкого пепла.

— Ерунда, — Иловский угрожающе приподнялся над стулом. — Прокурора нет в городе. Я точно знаю. Он в вип-городке справляет день рождение дочери.

— Подписано сегодня, — лысый с сомнением покачал головой. — Бланк, печать… Все по форме.

— Так вы, что, собираетесь отпустить ее?! — густые брови Петра Петровича поползли вверх.

— Ну… — протянул чернявый. — Вроде обязаны…

— А если постановление придет к вам только завтра… — предложение Иловского безжалостно стянуло меня с небесных облаков на грешную землю. Одной ночи проведенной в этих стенах мне хватит, чтобы остаться инвалидом на всю жизнь. Если, конечно, я не дам им то, что им нужно — Панфилова. Но тогда срок за похищение человека мне обеспечен. Вот и выбирай из двух зол…

— Э-э-э, товарищ подполковник… — лейтенант переминался с ноги на ногу. — Так ведь все уже зарегистрировано…

— Как зарегистрировано? — лысый резко повернулся к нему. — Я ведь Маринку уже два часа как домой отпустил. Она при мне ушла.

— А ее адвокат привел. Вот она и зарегистрировала. И постановление он принес.

— Что?! Кто?! — удивленное мужское трехголосье прозвучало на редкость слаженно. Как будто много лет тренировались…

— Адвокат, — лейтенант даже попятился. — Вот этой адвокат. У него и бумага есть, что он ее интересы представляет.

Звонок мобильника в повисшей тишине, прозвучал в два раза громче, чем обычно.

— Алло, — чернявый поднес трубку к уху. — Да. Да. Но… Я понял. Да. Договорились.

— Прокурор? — сообразительности господину Иловскому было не занимать.

— Угу, — кивнул слегка обалдевший подполковник. — Придется отпустить. Сейчас. Это сколько же ему забашляли если он на такое пошел?

— Интересно… — Иловский смотрел на меня теперь совсем по-иному. — И кто же твоя крыша?

— Господь бог, — просветила его я, пытаясь справиться с подступившей паникой. Почти также сильно, как обещанной мне кошмарной ночи, я боялась встречи с человеком, который меня от нее избавил.

Коридор РОВД закончился слишком быстро. Следуя за лысым подполковником, я успела пробормотать про себя «мама дорогая» всего четыре раза прежде, чем попала под прицельный огонь чуть прищуренных зеленых глаз. Павел Челноков собственной персоной нетерпеливо мерил холл райотдела.

— Ты что ли ее адвокат? — шедший последним Иловский почему-то оказался впереди.

— Ну, я. — знавшие Павла также хорошо, как его сбежавшая невеста (в смысле я), должны были бы насторожиться. Но Петр Петрович Иловский не принадлежал к их числу.

— А ты не нукай, — прорычал он, выходя из себя. — Еще посмотрим, чья возьмет. Алексеич!

Лысый подполковник кашлянул и вышел вперед:

— Ваши документы, гражданин адвокат.

— Всегда пожалуйста, — Павел протянул милиционеру черную папку. — Паспорт. Удостоверение Коллегии адвокатов. Письменное согласие госпожи Евсеевой, с тем, что я защищаю ее интересы, действительное по февраль следующего года.

Подполковник бегло пролистал документы и, бросив быстрый взгляд на Иловского, объявил:

— Согласно постановлению прокурора района, гражданка Евсеева отпускается на время следствия под подписку о невыезде. Завтра в девять утра я вызываю ее на допрос. Кабинет номер двадцать три. Повестку сейчас оформят.

Молодая девушка отделилась от стены и пошла по коридору, громко цокая подкованными каблучками. Наверное, секретарша. Эта… Марина. Странно, что я не заметила ее сразу. Вру. Ничего тут нет странного. Потому, что здесь и сейчас для меня существовал только один человек, от которого я не могла оторвать воспаленных глаз. Однако моего бывшего жениха сейчас больше интересовала подтянутая фигура господина Иловского. А также три его телохранителя, переминавшихся на освещенном сильной лампой крыльце.

Неизвестно чем кончилась бы эта игра в гляделки, но тут секретарша Марина принесла, наконец, свежеотпечатанную повестку, в которой я машинально расписалась.