Bittersweet (СИ)

Он протянул напарнику свою бутылку с водой. Илайя, наконец, перестал пялиться себе под ноги и посмотрел на него, на протянутую пластиковую упаковку, рационально усомнившись в широте души собеседника. Такое стремление помочь со стороны выглядело подозрительно и наводило на определённые подозрения относительно содержимого бутылки. От Ромуальда не пахло спиртом, потому алкоголь отметался, как вариант. Вместе с тем, Илайя не мог с точностью сказать, та ли это бутылка или другая. Не мог он поручиться и за чистоту содержимого. Прищурившись, посмотрел на Ромуальда.

– Что там? Транквилизатор какой-нибудь?

– За кого ты меня принимаешь?

– За Ромуальда Эгана? – усмехнулся Илайя.

– Это имя теперь стало синонимом оскорбления?

– Что-то вроде символа скрытой опасности, замаскированной под благодетель. Это выглядит подозрительно, и я предпочту перестраховаться. Не хочется в разгаре пресс-конференции почувствовать нечто странное, происходящее в организме, а потом опозориться, представ перед журналистами в неприглядном виде. Может, сэкономишь время и ответишь, что в этой бутылке?

Ромуальд хмыкнул, открутил пробку. Илайя вскинул бровь, наблюдая за действиями напарника. Ромуальд поднёс бутылку ко рту и сделал несколько глотков. Не показательно, лишь прикасаясь губами к горлышку, при этом только смачивая их. Пара глотательных движений и дёрнувшийся кадык, наглядно продемонстрировали, что Ромуальд действительно пил воду, а не разыгрывал представление.

Проделав это, вновь предложил Илайе.

Забрав бутылку из рук Ромуальда, тот сделал несколько больших глотков, смачивая пересохшее горло и закрывая глаза. Понимая, что сделал; как это выглядело со стороны. Для человека, ратовавшего за повышенный уровень брезгливости в своей крови, он поступил невероятно опрометчиво, моментально припав к бутылке, даже не проведя по её краю платком. Они уже практиковали нечто подобное, когда делили на двоих гамбургер и пили кофе из одного стакана. Последний пример несколько выбивался из общей линии, поскольку Илайя выбросил трубочку, снял со стаканчика крышку и допивал кофе, прижимаясь губами непосредственно к бумажной поверхности. Здесь он ничего подобного не делал, моментально ухватившись за предложенное питьё.

– Ты забавный, – произнёс Ромуальд.

– Почему?

– Просто так.

Он пожал плечами, ничего особо не поясняя, и шагнул навстречу новой жизни. Уже не в качестве сына и брата известных продюсеров, а в качестве самостоятельной творческой единицы, на результат деятельности которой все желающие сумеют полюбоваться уже в следующем году. Или же, напротив, полить грязью, напирая на полное отсутствие таланта, компенсированное разве что наличием хорошего происхождения. Тот самый билет, на который приходится выигрыш. Не обязательно обладать талантом, чтобы пробиться наверх. Можно просто родиться в семье продюсеров, и место в музыкальном мире тебе обеспечено едва ли не с пелёнок, конечно, если не захочешь продолжить семейные традиции.

«Америка любит тех, кто сделал себя сам и добился высот без посторонней помощи. Потому не исключена возможность, что ты привлечёшь не меньшее количество внимания».

В голове вновь промелькнули слова Челси.

Да, вполне возможно.

Вполне.

До того, как оказаться на мероприятии подобного типа Илайя никогда не задумывался, в каком ключе происходит общение журналистов с медийными персонами. Это кузина постоянно находилась в мечтах о собственных фотосессиях, бесконечных интервью и мелькании по телевизору. Она сидела в кресле, глядя очередной выпуск «Топ-модели по-американски», подпиливала ногти и представляла себя на месте участниц. После того, как программа заканчивалась, начинала крутиться перед зеркалом, примерив туфли на высоченной шпильке, поправляла волосы, разглядывала себя едва ли не под микроскопом. И говорила Илайе, что однажды отправится на конкурс, одержит победу и тогда…

Он усмехался, потому что не видел в сестре модели. Она казалась ему достаточно потасканной даже для подиума, где от глянца одно название, а под слоем грима – синева, залегающая под глазами, пережжённые волосы и торчащие рёбра, о которые реально уколоться, настолько они острые.

Он никогда не задумывался над тем, как чувствуют себя люди, находящиеся под прицелом телекамер.

Сейчас откровение рухнуло на него сверху стремительным потоком, и это оказалось не лестно, приятно и захватывающе, а несколько утомительно. Однако он улыбался, переводя взгляд с одного представителя прессы на другого, стараясь при этом отгородиться от личностного восприятия и не размышлять над тем, какие вопросы заготовлены у каждого из них. Мужчины в строгих костюмах, женщина с лицом змеи, в глазах которой уже сейчас без труда прочитывается желание написать разгромную статью о бездарностях, которые не вытянут на себе мюзикл, вместо этого завалят всё представление и не оправдают затраченные средства. Молодые девушки, начиная от элегантно и неброско одетых, заканчивая теми, кто нарядился предельно ярко, немного раздражающе. Сложно было поспорить с тем, что помимо этого, они ещё и внимание к себе прекрасно привлекают.