Bittersweet (СИ)

Они были знакомы заочно. Во всяком случае, Энтони Уэбб не упустил возможности просветить своего коллегу относительно происходящего вокруг. Ещё тогда, в кафе, где они встретились впервые, Энтони сказал, что нет в журналистике более противной особы, нежели Ариадна. И, в целом, описывал её примерно в таком ключе, в каком увидел потенциального врага сам Илайя, посоветовав не слишком откровенно вестись на её провокации, потому что в противном случае она не отстанет никогда. Чем больше её ненавидят, тем сильнее она расцветает. Ещё одна почти что мазохистка, которая тащится от ощущений ненависти, направленных в её сторону.

– Я бы хотела задать вопрос мистеру Эгану, – произнесла она, окончательно потеряв интерес к личности бесплатного приложения, глядя неотрывно исключительно в сторону Ромуальда. – Не стану превращать наше достаточно серьёзное мероприятие в цирк, разбрасываясь просьбами об исполнении песен или демонстрации пластики со стороны актёров. Всё это мы сможем увидеть уже в следующем году, когда посетим премьеру и, надеюсь, не уснём прямо там. Зная любовь мистера Уэбба к некоей дотошности, я бы не стала делать радужных прогнозов и ждать лёгкой истории. Для того чтобы исполнить музыку, им написанную и не выглядеть при этом нелепо, нужно находиться с ним на одной волне. Энтони любит страдания во всех проявлениях, когда дело касается творчества. Его песни – это чувства на грани и разрыв сердца на клочки, если знаешь, как подавать материал. Если знаешь, что такое – сильные чувства. Ненависть, желание, любовь. Скорбь.

Илайя знал наперёд, что она скажет дальше. Тут уже никаких сомнений не возникало. Ариадна же продолжала говорить, делая это так, словно не тонкую грань переступала, а рассуждала на тему повседневную, вроде обсуждения очередного футбольного матча.

– Недавно музыкальное сообщество потрясла трагедия, связанная со смертью Джулиана Ормонта. Талантливый мальчик был, во всяком случае, я запомнила его именно таким. Возможно, он ещё дал бы о себе знать, выпустив нечто депрессивное и разрушительное с нотками психодела. Возможно, да.

Несколько лет назад многие издания выдвигали догадки относительно природы ваших отношений. Кроме того, ни для кого не является секретом ваша бисексуальность, что только подливало масла в огонь. Некоторые даже открыто заявляли о любовной связи, но вы никогда официально не подтверждали эту информацию. Тем не менее, и никогда не отрицали, что ваши отношения с мистером Ормонтом достаточно близкие. Что вы испытываете сейчас? Способны ли продолжать работу над мюзиклом? Что происходит, когда теряешь по-настоящему любимого человека?

В зале наступила зловещая тишина. Ромуальд не сомневался, что вопрос, подобный этому, может быть задан. Учитывая то, что одна из аккредитаций была выдана на имя Ариадны Банди, он был уверен, кто именно станет инициатором и не оставит его личную жизнь в покое, решив поднять скандал вокруг происшествия. Замечание о психоделических мотивах в возможном творчестве тоже были стремлением задеть и причинить ему дополнительную боль. Он собирался ответить и мысленно неоднократно репетировал данную речь, но когда дело дошло до реального столкновения, запала уже не осталось. Он чувствовал себя выжатым досуха, разбитым на части, а в висках пульсировала боль. Он не хотел обсуждать эту тему, но вместе с тем боялся продемонстрировать слабость, позволив Ариадне почувствовать себя хозяйкой положения.

– Я…

Дальше этого у него не пошло. Он чувствовал, как зал кружится перед глазами, ещё немного, и именно он выставит себя в неприглядном свете, перехватив эту возможность у Илайи. Хотелось вспомнить детские годы и воспользоваться чужим опытом, причинив себе боль, проведя ногтями по колену и представляя, как они оставляют на коже глубокие царапины. Но руки его были на столешнице, а не под ней. Он не мог провернуть задуманное, чтобы жест остался незамеченным.

– Я…

– Потеряйте и узнаете, – громкий ответ разнёсся по залу.

Казалось, он наполнил всю комнату, разбиваясь в середине и многочисленными лучами направляясь в стены, чтобы оттолкнуться от стеклянной поверхности, а не быть поглощённым ею, и вновь сойтись в одной точке.

– Мистер Аркетт? – Ариадна обратила взгляд в сторону Илайи, практически не дававшему знать о себе на протяжении всей пресс-конференции.

– Что-то в моих словах вас удивляет? – поинтересовался он.

– Не могли бы вы пояснить, что хотели сказать подобным заявлением.