Bittersweet (СИ)

Периодически даже приходило на ум, что Джулиан устал от его вечного общества. От попыток накормить, от прикосновения к руке, от успокаивающих речей, от редких и поразительно целомудренных поцелуев. Всего лишь мимолётное прикосновение, и даже не важно: к щеке, к виску или к сухим, чуть потрескавшимся губам.

Кажется, все эти действия были Джулиану одинаково неприятны, а то и отвратительны. Когда Ромуальд просто потянулся, чтобы обнять его без задней мысли, Джулиан решил вывести соседа по квартире – а теперь его иначе именовать не получалось – на откровенный разговор и посоветовал найти себе кого-нибудь, если действительно есть такая потребность. Фактически, одобрял присутствие в их жизни постороннего человека, заявив, что ревновать не станет, а поймёт, почему сделан такой выбор.

Он говорил это осознанно и вполне уверенно, словно заранее продумал и взвесил, прежде чем высказать вслух. Оттого становилось тошно вдвойне. Ромуальд продолжал уверять себя, что отношения – это не обязательно постель. И если тот, кого он любит, не способен удовлетворить его в сексуальном плане, значит, он сможет справиться самостоятельно, не устраивая из некогда общей кровати проходной двор. Не меняя партнёров с завидным постоянством в попытках отыскать ту или того, с кем можно избавиться от скопившегося напряжения, а потом указать на дверь и снова засыпать, обняв Джулиана.

Любить одного человека, спать с другими?

Он нередко слышал подобное из чужих уст, но не мог применить к себе. То ли правда слишком верным оказался, то ли просто умел одёргивать себя, не совершая глупостей, то ли…

На этом у него заканчивались варианты, и он переставал в тысячный раз шерстить историю своей жизни и, возможно, любви. То есть, в своих-то чувствах он как раз нисколько не сомневался. А вот чужие мотивы склонен был ныне ставить под сомнение, однако на откровенный разговор Джулиана не вызывал, понимая: честного ответа не дождётся. Его запутают сильнее, чем прежде, а ничего вразумительного не скажут. Если раньше Джулиан откровенничал с ним, то теперь склонен был хранить всё внутри, не позволяя окружающим помочь или хотя бы попытаться это сделать. Ещё один привет из прошлого, именуемого лечением в клинике. Вытаскивать из Джулиана признания приходилось долго и мучительно, едва ли не устраивая ритуальные танцы. Ещё год назад Ромуальд готов был на это, теперь устал и практически перестал насильно лезть со своими расспросами.

Он тряхнул головой, отбрасывая от себя глупые мысли, наполненные тленом, и потянулся за салфеткой, чтобы вытереть пальцы, испачканные томатным соусом. Челси закончила раздавать указания подчинённым, отправила вместо себя кого-то из менеджеров, закрыла ноутбук и всем своим видом демонстрировала готовность к конструктивному диалогу. Делала вид, что действительно согласна внимательно выслушать и принять во внимание пожелания младшего брата. Ромуальд готовился к очередной гневной отповеди и мыслям о том, что был, видимо, на грани отчаяния, если допустил мысль о пособничестве со стороны Челси.

– Решил пообщаться с семьёй? – поинтересовалась Челси, подцепив один кусочек и поднося его ко рту.

Для них с братом подобные встречи были нормой. Никаких обсуждений повседневных событий, излишних нежностей, поцелуев в щёку. Сухой тон, как снежная крупа, брошенная в лицо, колкая, словно царапающая. Не сказать, что Челси младшего брата ненавидела, но особой любви к нему не питала, их союз с детства можно было назвать деловым. Пока другие братья и сёстры играют вместе, доводя родителей до истерики своими многочисленными шалостями, Челси и Ромуальд держались на расстоянии друг от друга и не жалели о такой расстановке сил. По сути, им даже в школе пересекаться не доводилось, поскольку они отправились в разные учебные заведения, что тоже считалось плюсом. Не было лузеров и лидеров в пределах одной семьи, как это часто бывает. Каждый занял свою нишу и пошёл по своему пути.

– Да, – ответ дался Ромуальду с трудом. – Только не со всей семьёй. Именно с тобой.

– Удачно выбрал время.

Челси усмехнулась, взяв в руки стакан с колой и откинувшись на спинку дивана.

– Правда?

– Несомненно. Я сегодня в прекрасном настроении. Мне не придётся тратить время на безголосых кошек, почему-то решивших попытать счастья в проекте и заявивших свои кандидатуры.

– Кому же выпала честь сделать твою часть работы?

– Мелиссе.