Bittersweet (СИ)

Естественно, не обходилось и без критики, но Илайя не ждал единодушия от журналистов, потому воспринимал происходящее, как явление закономерное, от которого невозможно избавиться и скрыться. В общем-то, после истинной реакции родителей он всё воспринимал на метр ниже. Критика его не задевала, похвала не заставляла чувствовать себя настоящим гением, моментально возомнив, насколько он крут и востребован, если несколько изданий назвало их с Ромуальдом дуэт – находкой этой постановки. А ещё – одним из самых ярких и запоминающихся номеров и первым претендентом на роль видео года.

Разумеется, находясь на волне популярности, они должны были активно продвигать своё детище в массы, и, что закономерно, стараться заработать на нём как можно большее количество денег, сделав кассу и принеся доход компании, позволившей им продвинуться вперёд по карьерной лестнице. Естественно, что только мюзиклом и клипами дело ограничиться не могло. В сети появились записи отдельных номеров, сделанных во время выступления на сцене, а потом уже – отдельная нарезка треков, весьма плохого качества. Было бы несусветной глупостью не воспользоваться подвернувшимся шансом, и не предложить людям записи качественные.

Для этого, правда, пришлось провести определённое время в студии. Результатом все остались довольны. Челси – больше всех.

Песни звучали немного иначе, хотя бы потому, что здесь и обстановка была иная, и условия. Не приходилось осаживать себя, думать о людях, находившихся в зале, не проскальзывало боязни за разбитые – в перспективе – стаканы, да и совмещения одновременно танцевального, актёрского и певческого талантов никто не просил. В студии от них требовалось лишь умение петь.

Музыка мистера Уэбба продолжала очаровывать людей. Но вряд ли кто-то сомневался в этом. Изначально ставка на его композиторский талант, совмещённый с умением вливаться в актуальные тенденции, и делалась. Голоса, помогающие музыке оживать, стали приятным дополнением, но сначала люди слышали первые аккорды, проникались ими, только потом, заинтересовавшись, начинали интересоваться исполнителями. Глядя на ситуацию с такой позиции, стоило признать, кого же сделали главной звездой постановки. Странно, что в исполнители не позвали, но тут, скорее, правильно поступили, нежели допустили ошибку. Вряд ли бы Ромуальд сумел поделить одну сцену с Энтони, да и необходимость сыграть роль друзей для них являлась непостижимой задачей. Кроме того, Энтони перетянул бы внимание в плане исполнения на себя, не оставив Ромуальду шансов, а постановка всё же была способом прославить его имя.

По итогу получилось, что заявленной конкуренции между исполнителями главных ролей не вышло. Они идеально дополнили друг друга на сцене, неразрывно связавшись в восприятии зрителей. Их воспринимали именно, как идеальный дуэт, в котором не возникало противоречий вообще никаких, а вот взаимодействие получалось феноменальное.

Ну, и Прим. Конечно, Прим.

О ней тоже упоминали, хотя и не так активно, как о двух других. Всё-таки появлялась она в качестве полноправной участницы ближе к финалу первого акта, во втором принимала живое участие, но именно любовная линия с её участием вырисовывалась в самом конце. В то время, как отношения героев, балансировавших на грани интереса со спонтанной симпатией в начале и завершавшиеся крепкой дружбой в финале проходили через всё представление.

Один из журналистов поинтересовался как-то у Ромуальда, нет ли в постановке скрытых намёков, порождённых на основе предпочтений исполнителя главной роли. Ромуальд пожал плечами и ответил, что с подобными вопросами лучше обратиться к сценаристу. Фактов его собственной биографии в мюзикле нет, это полностью вымышленная история, потому не стоит искать скрытый смысл там, где его нет.

Илайю несколько напрягали интервью, во время которых им приходилось разделяться. Он всё время подсознательно опасался возможных вопросов о Джулиане, вроде тех, что задала во время первой пресс-конференции Ариадна Банди. Сомневался, что Ромуальд сумел окончательно избавиться от той скованности, граничившей с отчаянием, когда ему задавали подобные вопросы. Но, к счастью, тактичность была в почёте у всех, с кем Ромуальд сталкивался. Имя Джулиана акулы пера более не трепали, с Ромуальдом не связывали и не просили дать несколько комментариев относительно процесса работы и трагедии, предшествующей её началу.

Жизнь творческая перетекала в мирное русло, практически ничем не омрачённое. Это не могло не провоцировать улыбку.

Примерно с такими мыслями Илайя прибыл на место съёмки. Ромуальда пока не было, а вот Примроуз уже отиралась на месте. Метнула в сторону двери заинтересованный взгляд, но, поняв, что прибыл вовсе не тот, кого она ждала, с трудом сдержала разочарованный вздох. Но решила быть вежливой, потому вновь нацепила на лицо улыбку и произнесла чуть томным голосом:

– Привет.

– Привет, – отозвался Илайя.

Разговаривать с ней не особо хотелось.