Bittersweet (СИ)

Ни цветов, ни подарков, ни даже паршивого напитка, способного перевести деловое общение в разряд неформального, создав некую атмосферу.

– И тебе, – Ромуальд хмыкнул.

Угол рта дёрнулся вверх, но стремительно опустился, давая понять, что особого настроения на продуктивное общение со стороны этого человека не последует. Он вовсе не планировал превращать встречу в свидание, ставя перед собой иные задачи.

И два слова, ласкающие слух, это мягкое, невозможное, практически нереальное «счастье моё»…

Сейчас это высказывание больше походило на издевательство, нежели на слова, произнесённые от души.

– Будем разговаривать на пороге или пригласишь зайти в квартиру? – спросил почти нежно.

– Проходи, – Прим пожала плечами, позволяя Ромуальду переступить через порог.

Он не придавал особого значения условиям, в которых обитала коллега. Снял обувь и сразу же направился в гостиную, не притормозив ни на секунду, не обвёл помещение взглядом.

Собственно, к Примроуз интереса проявлял столько же.

– Будешь что-нибудь? – Прим решила взять на себя роль радушной хозяйки, которая рада любому гостю, независимо от того, насколько он галантен.

– Нет. Я не для этого приехал.

– А для чего? – Примроуз устроилась на краю дивана, сложила руки на груди, закинула ногу на ногу.

Ромуальд стоял, прислонившись к стене, внимательно смотрел на потенциальную собеседницу, но обрисовывать свои интересы не торопился. Ждал первого шага от Прим. Она тоже выжидала подходящей ситуации, примерно понимая, о чём может думать Ромуальд, каких объяснений ждать.

Правда, это казалось немного нереальным.

Прим знала, что Илайя не делится своими проблемами и переживаниями с Ромуальдом, всячески ограждая его от своих забот. То ли потому, что придерживается мнения – помощи не последует, то ли по причине недоверия, то ли из показного благородства и стремления доказать, насколько он независим. Со всеми неприятностями разберётся самостоятельно, в содействии со стороны не нуждается. Мужчина всё-таки, хотя большую часть времени об этом благополучно забывает, ложась под продюсерского сына.

Впрочем, кого этим удивишь в мире шоу-бизнеса? Здесь это так же привычно, как дышать. Едва ли не стиль жизни, потому глупо рассуждать о неправильности, ненормальности и прочих факторах, к которым нередко прибегают те или иные личности. Стандартный такой шоу-бизнес, ради попадания в который любая мышка, независимо от пола, готова ознакомиться с техникой глубокого минета, пожертвовав без особых сожалений принципами, невинностью – если таковая имелась в наличии – да и вообще всем, что найдётся в арсенале. Они готовы жизнь свою на кон выставить, только бы им позволили заглянуть в роскошный мир, доселе неизвестный.

– Если твои мозги, озадаченные поиском спонсора, способного открыть новые горизонты, не атрофировались окончательно, думаю, сама догадаешься, что могло привести меня в этот дом.

– Не догадалась.

– Оставь его в покое.

– Кого именно?

– Илайю.

– Понятия не имею, о чём ты, – Прим усмехнулась и принялась перекладывать письма и газеты, лежавшие на столике. – Какое отношение он имеет ко всему происходящему? У нас не сложилось дружеское общение – это общеизвестный факт, но обвинять меня в чём-то…

– Не все мужчины тащатся от конченых идиоток.

– К чему это?

Ромуальд оттолкнулся от стены, подошёл к столику, разделявшему их, оперся на него обеими ладонями. Наклонился предельно близко и улыбнулся радушно. Выражение его лица получилось откровенно очаровательным, способным сбить с толку кого угодно, если не ждёшь от человека подвоха. Вот только глаза оставались равнодушными, даже холодными. Посмотрев в них однажды, нереально было заподозрить данного человека в умении проявлять человеческие чувства, характеризующиеся определением «тёплые». Отмороженный моральный урод, не имеющий представления о дружбе, любви и стремлении позаботиться о другом человеке.

– Не обязательно примерять на себя эту маску, чтобы привлечь моё внимание. Я не тащусь от дебилок, которые притворно хлопают глазами, постоянно поглаживают по плечу и заявляют, что без своих мужчин ничего бы добиться не сумели. Мне нравится равноправие в отношениях, а не превознесение партнёра и принижение собственной значимости. Можешь не принимать к сведению, это не слишком важная информация.

Он вновь улыбнулся, только теперь гораздо радушнее, нежели прежде, да и лёд, ранее мелькавший в глазах, начал подтаивать. Теперь Прим вновь видела перед собой того человека, которого собиралась соблазнить. Не слишком умного, не слишком опасного. Просто глуповатый наследник музыкальной империи, нуждающийся в крепкой руке.

– Зачем ты мне это говоришь? – спросила тихо, приложив палец к его губам и медленно проводя по ним.

Сопротивления не встретила. Ромуальд не противился, никаких претензий более не высказывал, принимая действия коллеги, как должное.

– Чтобы знала.

– А что же Аркетт?

– Не обязательно донимать его этими письмами. Не согласна?

– Но это весело.

– Чем?