БИТВА ДЕРЕВЬЕВ

Мирддин перевел взгляд на Доуэна. Вот с Доуэном было все кристально ясно — он выиграл гонку, провел испытание, не рухнул носом вниз на толпу, всем все доказал и теперь намеревался с чувством глубокой гордости найти что-нибудь плоское и перейти на нем в горизонтальное положение.

Артур поздравил Доуэна (Джиневра целовать его не стала). Джимми сунул в карман куртки конверт с чеком, повернулся к публике и потряс над головой сложенными руками. А потом повернулся к Мирддину и выпятил вперед челюсть:

— Двигатель вполне. Элероны ничего. Педали… — он коротко хватанул ртом воздух, — не разобрал.

— У вас еще будет случай, господин Доуэн, — Мирддин внимательно посмотрел на высовывающийся из штанины гипс. — Что не может меня не радовать. А то у меня были опасения, что вы намереваетесь отправиться на свидание к праотцам. Прямо на глазах изумленной публики.

— Еще чего! — заявил Джимми. — Я себе еще седую бороду не отрастил. Воот такую, — он показал. — Со мной там и разговаривать никто не будет! Что еще, скажут, за сопляк явился?

— Прекрасный подход, — одобрил Мирддин.

Он еще раз посмотрел на Доуэна и решил письменный отчет пока с него не требовать. Показания с приборов можно снять и самому, а субъективные человеческие впечатления запросить позже, как оклемается.

— И, наконец, третье место… — Артур ухмыльнулся. — Анна Уолш!

Анна, встрепанная и чумазая, неловко протянула вперед руку.

Артур, вместо того, чтоб пожать, поднес ее к губам.

Анна смутилась.

— Дань вашим приоритетам, — пояснил Артур. — Умение не терять головы в гонке многого стоит.

Летчица встрепенулась:

— Ваше Величество! Только устройство гирокоптера позволило мне осуществить вертикальную посадку!

Всклокоченная и расцарапанная Бобби, стоявшая за ее спиной, громко и непочтительно фыркнула. Анна резко обернулась:

— Гирокоптер — надежная и простая в управлении машина! А не летающий бочонок, который только и может, что взрываться! Как вообще можно было додуматься! Все равно, что летать верхом на двигателе!

Бобби налилась краской, как помидор, но ответить ей было нечего.

— А зато… зато… зато теперь мы знаем, как не надо! — наконец, выпалила она.

Артур расхохотался.

— Кроме того, — сказал Артур в микрофон. — Анна Уолш награждается крестом грифона третьей степени за отвагу и проявления товарищеского духа, а дейм Роберта Браун — за вклад в испытание нового типа летательного аппарата.

У летчиц вытянулись лица — они переваривали происходящее.

— А.. а поменяться можно?! — наконец, вопросила в микрофон Бобби. Толпа грохнула.

— Нет, — лучезарно улыбнулся Артур.

Ланс уже успел сменить форму, но еще не успел осознать происходящее, как его вызвал распорядитель. Лысина его сияла, как начищенный башмак. В своем смокинге он походил на очень толстого и очень озабоченного голубя.

— Вы знаете, что победитель открывает бал? — спросил он.

— Теперь да, — сказал Ланс.

Распорядитель помрачнел.

— Но вальс-то вы танцевать умеете?

— Нет, — сказал Ланс.

Распорядитель издал негодующее фырканье. Потом подошел к телефону и нажал несколько клавиш.

— Элли. У нас проблема. Да, опять. Зайди, пожалуйста. Надолго? От тебя зависит.

Распорядитель повесил трубку и величественным жестом указал Лансу на стул:

— Присядьте, пожалуйста, — и удалился.

Ланс отошел к окну и стал смотреть, как кто-то на «мотыльке» крутит в воздухе восьмерки уже сверх программы, чисто для собственного удовольствия. Ланс позавидовал.

Торжественно шаркая туфлями, вернулся распорядитель. Он нес, прижимая к животу, громоздкий проигрыватель. Распорядитель взгромоздил ношу на стол, размотал провод, откинул крышку и включил пластинку. Раздалось страшное шуршание.

Сквозь шуршание доносилось что-то заунывное.

— Это, — сказал распорядитель, — и есть вальс.

Он нахмурился, вынул бархатную подушечку и принялся полировать пластинку.

Хлопнула дверь и на пороге появилась Элейна — злая и взмыленная.

— Макс, я тебе что, в каждой бочке затычка?! Меня срываешь, а сам музычку слушаешь?! Нашел время! — она увидела Ланселота и осеклась.

Ланс кивнул в знак приветствия. Элейна сменила выражение лица с демонстративно-обиженного на демонстративно-приветливое. Лучше не стало.

Распорядитель Макс отвлекся от проигрывателя.

— Победитель не умеет танцевать вальс. — Он вынул из жилетного кармана часы и щелкнул крышкой. — У тебя двадцать три минуты на инструктаж. Дай мне список, гостей я за тебя проверю.

Элейна глубоко вздохнула и протянула ему папку.

— Ладно, Макси. Но будешь должен.

Распорядитель кивнул и удалился.

Элейна решительно направилась к Лансу:

— Все очень просто, — сообщила она. — Подходите к партнерше. Запомнить легко — женщина, меч и кобура всегда слева. Левую руку кладете партнерше на талию. Вот так. Правую вытягиваете в сторону.

Шагаете вперед с правой ноги. Если закружится голова — найдите в зале какую-нибудь одну точку, люстру, колонну, еще что-нибудь, и фиксируйте взгляд на ней.

Лансу стало смешно. В Воздушной Кавалерии «головокружением» считалось то, что бывает после неудачного выхода из мертвой петли или, скажем, штопора.

Элейна слегка смутилась: