БИТВА ДЕРЕВЬЕВ

Что касается Артура, то его приготовления тоже интересовали чуть ли не больше самого турнира, поэтому с самого утра неугомонное величество успело сунуть нос во все углы, вызвать несколько бурных припадков служебного рвения, множественные крики восторга и один обморок, обсудить вопросы перехода на новые виды топлива и обыграть флегматичную группу электриков в ножички. Последнее, что видел с утра Мирддин — это как Артура подхватило и унесло белокурой и громогласной толпой активисток. Насколько можно было понять из возгласов, они требовали ввести платья в качестве одного из вариантов курьерской формы или еще что-то в этом роде. Мирддин счел наиболее разумным сместиться по стенке к выходу и заняться более насущными делами — например, осмотром установленных пилонов.

Пилоны, маркирующие саму трассу, были расставлены по концам летного поля. Каждый представлял собой металлический столб в пятьдесят футов, увенчанный пустой, выкрашенной в алый цвет бочкой. Под каждым пилоном располагался судья, призванный следить, чтобы самолеты не пересекали воображаемую линию, уходящую вверх от бочки. Воздушный коридор, в котором можно было совершать маневры, предполагал высоту полета от 50 до 350 футов.

Стартовые (они же финишные) пилоны были установлены прямо напротив королевской трибуны, маркируя конец трассы для каждого из самолетов, расставленных на расстоянии ста футов друг от друга. С технической точки зрения зрелище, конечно, было невероятное. Сам факт того, что все эти конструкции в принципе держатся в воздухе, поражал воображение. Какие-никакие стандарты существовали только в Воздушной Кавалерии и в курьерской службе. Все остальное собиралось на коленке в первом попавшемся сарае. Турнир был прекрасным способом выяснить, что из этих инженерных решений имеет право на существование, а что лучше забыть, как страшный сон. Идея превратить самолет в двигатель с крыльями, облупив с него все остальное во имя скорости, например, Мирддину крайне не нравилась.

Он протолкался сквозь трибуны к своему месту. У их величеств все было как всегда: Джиневра, небрежно подперев подбородок рукой в белой перчатке, подносила время от времени к глазам изящный бинокль, разглядывая не столько самолеты, сколько толпу. Артур, судя по всему, успешно переживший волну народной любви, что-то ей с энтузиазмом объяснял.

— … и сможем привлечь молодежь в авиацию! — с энтузиазмом закончил Артур какой-то длинный пассаж.

— Меня интересует, что ты с ними потом будешь делать, — сказала Джиневра. — Бюджет не резиновый. Куда ты потом всю эту ораву денешь? Мы не можем их всех на шею Камелоту посадить.

— Я говорил с СиДжеем, — сказал Артур. — У него есть идея, он хочет организовать регулярные рейсы, по расписанию. А Воздушная Кавалерия как раз даст отличную школу.

Джиневра наморщила лоб:

— СиДжей… это который?

— Который Стенли Джейсон Пантем-младший. Муж Безумной Анны.

Джиневра фыркнула:

— Ну да, как раз по ним начинание. Кстати, почему у тебя помада на щеке?

— Да? — Артур растерянно потер скулу. — А, это, наверное, эти… из профсоюзов. Жаловались, что в аэропортах душевых для летчиц не хватает, я пообещал разобраться.

— Что, лично будешь инспектировать? — иронически поинтересовалась Джиневра.

Артур скорчил кислую физиономию:

— Угу, уже предвкушаю. Ты этих… товарок видела? Они ж страшные, как гражданская война! И голоса, как у павлинов. Слушай, Джин, может, ты их на себя возьмешь?

— Ни-за-что, — злорадно протянула Джиневра. — Зимние инспекции — это не ко мне. Ты у нас народный благодетель — давай вперед. А я буду сидеть дома в тепле, звонить тебе вечерами и в красках описывать, что ты упускаешь.

Артур издал скорбный вздох, но тут же оживился.

— Джин, а хочешь свою радиостанцию? Ты бы туда что-нибудь рассказывала… вдохновляющее. А мне не было бы так грустно и одиноко среди страшных теток и чокнутых изобретателей. Безумно популярная бы передача вышла, между прочим!

— Ммм, — Джиневра подперла подбородок ладонью. — Звучит заманчиво.

Самое сложное в отслеживании изрядно однообразного пинг-понга между Артуром и Джиневрой было то, что временами в нем мелькали действительно хорошие идеи. Но Мирддин уже наловчился.

— Кстати, отличная мысль, — вклинился он в паузу. — Если даже не отдельный канал, то хотя бы передачу, конкретно про авиацию. Что-нибудь такое… общеобразовательное.

— И с музыкой! — добавил Артур. — Бодрой какой-нибудь. А то помню я — три пластинки на всю казарму, и те заезженные, на второй месяц их уже потом слушать невозможно!

— И что вы, бедненькие, делали? — поинтересовалась Джиневра.

Артур скроил горестную физиономию:

— Пели хором и дрались подушками.

Джиневра засмеялась.