БИТВА ДЕРЕВЬЕВ

Ланс обхватил ее колени и поднял вверх измученное лицо.

По скулам вверх у него шли цветные полосы — грим? краска? глина? — это было нелепо и страшно, а сквозь цветную маску смотрели светлые, совершенно безумные глаза. Джиневра оцепенела.

— Все должно быть правильно, — выдохнул Ланс. — В этот раз все должно быть правильно!

Нужно было что-то ответить. Мысли метались, как вспугнутая стая. Откуда он; почему в таком виде; позвать Артура; ни в коем случае не звать Артура; Ланс сумасшедший? он опасен? что он хочет? Светлые глаза, темные от зрачков, умоляющее лицо; хриплое дыхание; горячие пальцы, комкающие шелк…

С каждой истекающей секундой отчаяние на лице Ланса становилось все сильнее.

Он отстранился и медленно поднес руку к шее.

— Я… — он судорожно вздохнул, будто ему не хватало воздуха, — понимаю… я… недостоин.

Прекрати, захотелось крикнуть Джиневре. Прекрати немедленно!

Ланс отступил к стене — так, будто пытался с ней слиться, и вдруг обмяк и соскользнул вниз. Как сброшенная одежда.

Джиневра остро ощутила, что осталась одна.

Она замерла, как во сне, когда хочешь, но не можешь двинуться с места. Надо было вызвать врача, или позвать на помощь, или хотя бы придумать, как она будет объяснять происходящее, но она поняла, что боится подойти к лежащему.

Из воздуха шагнул Мерлин, черный и скособоченный, окинул беглым взглядом комнату и быстро присел перед Лансом, проверяя артерию. Колдун что-то неразборчиво прошипел.

— Его должно было выплеснуть сюда полностью. Такой сильный якорь… — Он выпрямился. — Вы что-нибудь ему сказали?

Джиневра с усилием отняла взгляд от Ланса, простертого на полу.

— Нет… ничего…

Мерлин посмотрел на нее, вздохнул, отошел к столу, вернулся и сунул Джиневре стакан с водой.

— Сядьте, Ваше Величество.

Стакан напомнил ей старый случай.

— Я… сплю? — медленно спросила Джиневра.

Колдун покачал головой:

— К сожалению, нет, Ваше Величество.

— Что… с ним? — выговорить имя Ланса у нее почему-то не вышло.

— Его тело здесь. Его дух… — Колдун неопределенно дернул плечом.

— Почему он… такой?

— Это церемониальный наряд Сына Солнца. Ланс осознает себя… именно таким. Он что-нибудь сказал?

Джиневра потерла висок:

— Что-то про «все должно быть правильно».

Колдун вздохнул:

— Понятно, — он помедлил. — Ланс боготворит вас, Ваше Величество. В буквальном смысле. Пожалуйста, имейте это в виду. Его божество отказывается принять его жертву… и его мир рушится.

— Лучше бы мне это снилось, — пробормотала Джиневра. Все зашло слишком далеко.

— Я думаю, — произнес Мерлин, медленно подбирая слова, — если Ваше Величество не будет упоминать о произошедшем, Ланселот легко убедит себя, что это ему померещилось. В Великих Пустошах, — колдун прищурился, — можно увидеть и не такое.

Джиневра резко подалась вперед и схватила колдуна за запястье:

— Артур не будет знать?

Колдун замешкался.

— Артур не должен знать! — горячим шепотом выпалила Джиневра.

— Почему? — спросил Мерлин.

Джиневра потеребила золотую цепочку на шее:

— Это… это человеческое.

Колдун посмотрел на нее долгим взглядом.

— Хорошо.

Он наклонился к Ланселоту и вздернул его на плечо, как тюк. Голова беспомощно мотнулась. Внутри у Джиневры что-то екнуло.

— Пожалуйста, откройте мне дверь, Ваше Величество, — ледяным голосом сказал Мерлин.

Мирддин волок Ланса по дворцовым коридорам и мрачно благословлял «вуаль». Впрочем, можно было бы не морочиться невидимостью, с его-то репутацией. Подумаешь, королевский советник опять тащит по коридору чей-то труп. Не первый раз…

Строго говоря, не совсем труп, но лансов дух отлетел в неведомы края, и это Мирддина чертовски беспокоило.

Он нашел лансовы комнаты, открыл дверь, сгрузил ношу на ближайшую горизонтальную поверхность и потер плечо. Его вдруг накрыло абсурдностью происходящего. Что я вообще тут делаю, подумал он. Как я вообще во всем этом увяз. Таскаюсь со смертными как кошка с салом.

Мирддин прошел в ванную и повернул кран. В чугунную эмалевую поверхность ударила белая струя. Он плеснул воды в лицо.

Капли поползли за шиворот. Он зажмурился.

— Во дворце всегда есть горячая вода, — сказал он вслух. — А под Кармартеном это роскошь. Ее качают из-под земли, и потом еще надо отдельно греть. А в Городе Солнца центральный водопровод вообще не изобрели. Такие дела.

— Это не наша вина. И не наша ответственность.

На краю ванны сидела Нимуэ, вопиюще неуместная в тесной комнате. От нее пахло ночью и холодным ветром. Сосновыми вершинами под луной. Высоким небом.

Мирддину вдруг до зубовного скрежета захотелось на Авалон обратно. Не разбираться в человеческих интригах и человеческих проблемах. Не пытаться собирать эту чертову мозаику, где трети деталей не хватает, а треть — вообще от другой картинки. Бросить все…

Вместо этого он одернул рукава и сказал:

— Ланса вынесло к Джиневре. Джиневра испугалась.

— Можно понять, — Нимуэ качнула босой стопой.

Мирддин помолчал.

— Он соскользнул в Пустоши обратно. Я не знаю, что делать, — наконец, признался он. — Все это уже было. Мы ходим по кругу. И лучше не становится.