БИТВА ДЕРЕВЬЕВ

Становилось, хуже, если честно. Будто какая-то воронка, которая с каждым витком захватывала все больше и больше.

— Может быть, самый лучший выход — это отпустить, — тихо сказала Нимуэ.

— Я не могу, — устало сказал Мирддин.

— Почему?

Он даже себе не мог это объяснить.

— Это человеческое.

Вместо ответа Нимуэ погладила его по плечу. Он прижал ее к себе и поцеловал в макушку.

— Иди домой, — наконец, сказал он. — А я еще один план попробую.

План был сомнительный. Больше всего Мирддину не нравилось, что теперь он мыслит в таких категориях. Он предпочел бы не понимать таких вещей.

С другой стороны, несомненным плюсом было то, что колдовать для этого не требовалось. Он не нарушал закона. Я не посягаю на свободу воли, пробормотал он. Да, хмыкнул внутри голос, подозрительно похожий на Эмриса Виллта. Ты всего лишь провоцируешь.

Мирддин подошел к черному телефону на столе и крутанул диск.

— Да? — ответил заспанный голос.

Я об этом пожалею, подумал Мирддин.

— Элли? — вежливо осведомился он. — Это Мерлин. Извините, что так поздно, но сэру Ланселоту нужна ваша помощь.

Не прошло и пятнадцати минут, как Элейна стояла на лансовом пороге, серьезная и взъерошенная, как воробей.

Увидев Ланса, она зажала рот ладонью и ахнула.

— Что с ним? — резко спросила она.

Мерлин сделал успокаивающий жест:

— С ним… почти все в порядке. Он без сознания. Но это довольно скоро пройдет.

Элейна кивнула, не отрывая взгляда от Ланса. Мирддин понадеялся, что избыток экзотики ее не отпугнет.

— Сэр Ланселот родился очень далеко отсюда, — задушевным голосом сказал Мирддин. — Он был лучшим воином своего города… а потом города не стало. Он хотел защитить его, но не смог. Ему очень тяжело вспоминать об этом. Это очень старая история, и очень печальная. Пожалуйста, не рассказывайте никому о ней, — и я ведь даже не вру, отстраненно подумал Мирддин.

— Клянусь, — твердым шепотом пообещала Элейна.

Мирддин подумал, что в этом на нее действительно можно положиться. Он вздохнул и продолжил тем же тоном сказочника:

— Король послал сэра Ланселота в заколдованные земли. Но они огромны, опасны, и странствия в них могут стоить человеку рассудка. Сэр Ланселот столкнулся с собственным прошлым, и сердце его не выдержало горя. Ему пришлось вернуться. Но вернулся он таким, каким запомнил себя в последний день перед падением города.

Элейна сжала руки на груди.

— Сэру Ланселоту нужно в госпиталь, — мягко сказал Мирддин. — Но не в таком виде. Ему будет плохо, если кто-то узнает его тайну. Поэтому я позвал вас. Мне показалось, что на вас можно положиться.

Элейна истово кивнула.

— Хотя это не самое главное, — продолжил он. — Самое главное — человеку гораздо легче вернуться из Пустошей, если его ждет кто-то, кто к нему… неравнодушен.

Элейна залилась краской.

Мирддин беззвучно встал.

— Если он очнется и увидит себя в обычной одежде, ему будет гораздо легче поверить, что все, что он видел — это только сон. Побудьте с ним до утра, пожалуйста. Если он не очнется до рассвета — вызовите врача. Скажите, что я распорядился.

Мирддин вышел за дверь и прислонился к стенке. Он не сказал ни слова неправды, но во рту было мерзко.

Он подумал, что никогда не сможет объяснить Нимуэ, что он сделал и зачем. Она не понимала воли к заблуждению. Но имея дело с людьми, ее нельзя было игнорировать. Хотя можно было попробовать использовать на благо.

Элейна набрала теплой воды, нашла полотенце и осторожно смыла с Ланселота цветные разводы. Он был как восковой и не шевельнулся.

Потом она, замирая от мысли, что кто-то может вдруг зайти и увидеть, что происходит, стянула с него странный передник, нашла в шкафу стопку одежды и переодела в цивильное. Он был тяжелый, и ей пришлось повозиться, но он не проснулся, когда она его ворочала.

Потом Элейна немного поплакала. Потом поцеловала его в бесчувственные губы. Потом немного поплакала еще.

Но Ланселот так и не очнулся.

Ланс был такой бледный, что почти сливался с подушкой. Флуоресцентные лампы в дворцовом госпитале отливали синевой. В резком свете все казалось ненастоящим.

— Зря я его туда послал, — мрачно сказал Артур.

— Было бы лучше, если бы на его месте был ты? — резче, чем хотела, сказала Джиневра.

— Я бы не был.

— Не ври мне!

Артур поднял на нее тяжелый взгляд:

— Я не посылаю своих людей туда, где у них нет шансов. Точка.

— Ты всегда думаешь о тех, кто уходит! И никогда — о тех, кто остается! Ты не знаешь, что там может случиться с человеком!

— А ты, значит, знаешь? — устало спросил Артур.

Джиневра вспыхнула. Артуру немедленно стало стыдно.

Он открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь успокаивающее, но тут хлопнула дверь — вошел доктор. На щеках у доктора цвели пятна — он явно все слышал.

— Ну? — спросил Артур.

Доктор кашлянул:

— Физически — с ним все в порядке. А фактически… гм…

— Фактически он в коме, — подытожил Мерлин. Он, как всегда, подпирал стену с мрачным видом.

— И что теперь? — спросил Артур.

Мерлин потер переносицу.

— Нужно, чтобы его кто-нибудь позвал. Обратно. Так, чтобы он услышал, — он перевел взгляд на Джиневру. — Боюсь, это только в ваших силах.

Артур нахмурился.

— А магия?

Мерлин вздохнул.