Битва на Калке

Часто в литературе это называют страшной ошибкой. Действительно, согласно Ясе Чингисхана, убийство посла не прощалось в принципе, никаких переговоров после этого монгольские командиры вести были не вправе – оставалась только месть немедленная или отсроченная на годы, но в любом случае обязательная. Но с другой стороны, можно не сомневаться, что монголы вели подобные переговоры и с половцами, причем играя на той же вражде с точностью до наоборот – говоря о кочевом братстве, как это уже случилось на Кавказе. Наверняка монгольские лазутчики вели пропаганду и среди рядовых половецких воинов, натравливая их на собственную аристократию и обещая золотые горы. Можно уверенно сказать, что в методах пропагандистской войны и шпионажа монголы во многом предвосхитили будущее. Повсюду монгольские дипломаты и купцы нахально вмешивались во внутренние дела государств, занимались интригами, провоцировали сепаратизм. Не отсутствием «благородства» у других народов, а как раз именно этим объясняется настоящая эпидемия истребления монгольских дипломатов и купцов от Руси до Египта и от Венгрии до Китая. Причем ханская ставка закатывала истерики даже тогда, когда монголов просто высылали из какой-либо страны. Так что малопривлекательный поступок князей был вызван скорее не самоуверенностью, а простым инстинктом самосохранения. Весьма показательно и то, что следующее посольство, прибывшее объявить войну, три Мстислава отпустили целым и невредимым.

Войско двинулось вниз, вдоль правого берега Днепра, в то время как галицкие отряды, спустившись вниз по Днестру на ладьях, вдоль побережья Черного моря дошли до устья Днепра и поднялись вверх по течению до острова Хортица. Командовали этой необычной операцией воеводы Юрий Домажири и Держикрай Владиславич – опытные воины и мореходы. Севернее Хортицы начинались пороги, плыть было опасно, к тому же рядом с островом находился известный Протолчий брод, необходимый для переправы на левый берег огромной массы лошадей. Поэтому основные силы также направились ниже порогов и в середине мая достигли острова Хортица, где одноименная река впадает в Днепр. Здесь отряды союзников соединились. О численности объединенного войска можно судить только приблизительно. Более-менее уверенно мы можем представить лишь количество воинов, переброшенных морем. Они прибыли на тысяче ладей, и если учесть, что одна такая ладья-однодревка вмещала 40–60 человек, общее их количество составляло порядка 5 тысяч.

При этом галицкая «морская пехота» была далеко не самым многочисленным контингентом войска союзников. Киев, по словам летописца, выставил больше всех и уж явно больше, чем галичане. Так что общее количество княжеских войск к моменту переправы на левый берег должно было составлять около 25 тыс. воинов, приблизительно 15 тыс. всадников выставили обескровленные уже на тот момент половцы, которыми командовал не престарелый Котян, а молодой энергичный Ярун.

Монголы с левого берега Днепра спокойно наблюдали за переправой огромного войска. Но уже на следующий день то ли Мстислав Удатный, то ли Данило Галицкий с тысячей отборных всадников атаковал передовой монгольский отряд. Первая стычка с доселе не известным противником превзошла все ожидания: монголы были полностью разбиты и бежали в степь. Мстислав долго гнался за врагом, но основные силы монголов так и не встретил. Зато был взят в плен командир разбитого отряда Гемя. Вероятно, он был ранен, поэтому подчиненные спрятали его в яме, присыпав землей с половецкого кургана. Пленного отдали половцам, то ли по их требованию, то ли желая проверить, что же с ним сделают не слишком надежные союзники. Привязав Гемя к лошадям, половцы разорвали его на части, чем, безусловно, приободрили русских военачальников. А вот оценка боевых качеств нового противника вызвала горячие споры. Молодые князья заявили, что монголы «простые люди, хуже половцев». Старые воеводы, Юрий и Держикрай, наоборот, посчитали их «добрыми воинами». Судя по всему, особенно мрачное впечатление на них произвели кавалерийская тактика противника и необычайно высокое проникающее действие монгольских луков. Так или иначе, по наведенному лодочному мосту вся армия переправилась на левый берег Днепра и углубилась в степь. Для половцев это была родная страна, они прекрасно знали местность, но по пути союзникам встречались только разрозненные монгольские отряды. По всему было видно, что враг отступает на восток – к Дону.