Битва на Липице

Помните диалог между Владимиром Полоцким и епископом Альбертом в Герцике? Тогда русский князь очень четко обозначил свои приоритеты – «уплата податей и денег» (Генрих Латвийский, с. 152). Все! Остальное его не интересует. Точно так же действует и Мстислав Удатный. Поэтому достаточно просто сравнить, как вели себя в аналогичной ситуации крестоносцы, и все будет предельно ясно. Что делают русские? Пришли, победили, пограбили села, собрали с местного населения дань. Кто из эстов подвернулся под руку, тех крестили. Правда, пообещали прислать священников и довести начатое дело до конца, но в итоге этого не сделали! Можно представить, чтобы так себя вели крестоносцы? НИКОГДА! «Божьи дворяне» стали бы всех крестить поголовно, поставили в замке гарнизон и стали укреплять крепость всеми возможными способами. В захваченные территории вцепились бы мертвой хваткой! К тому же русские наносили лишь точечные удары, а братья-рыцари действовали системно. Как видим, подход к проблеме абсолютно разный, соответственно разные и результаты.

Именно в это время начинается активное продвижение крестоносцев в Эстонию. Но что самое удивительное, происходило оно не только при полном попустительстве со стороны русских, но и при их прямой военной поддержке. Как бы дико это не звучало, но это так. Данный факт зафиксирован в «Хронике Генриха Латвийского»: «Действительно, с приближением праздника Рождества Господня, когда усилился зимний холод, старейшины рижан послали известить по всей Ливонии и Лэттии и во все замки по Двине и Койве, чтобы все собирались и были готовы с русскими мстить эстонским племенам. Известие дошло и во Псков (Plescekowe), бывший тогда в мире с нами, и оттуда явился очень большой отряд русских на помощь нашим» (с. 136). Это был совместный поход русских и братьев-рыцарей в Сонтагану (Зонтагана), эстонскую область на северо-восточном берегу Рижского залива.

Князем в Пскове в это время был еи кто иной, как Владимир Мстиславич, родной брат Мстислава Удатного. Тот самый, что подвизался при дворе епископа Альберта во время переговоров с Владимиром Полоцким. Был Владимир личностью незаурядной и примечательной. Как и его старший брат, он хорошо знал ратное дело, проявлял на поле битвы личную храбрость и был толковым военачальником. Но при этом он был таким же авантюристом и мыслил достаточно узкими категориями. Князь был известен своими прозападными настроениями и поддерживал тесные контакты с немцами в Прибалтике. Достаточно сказать, что свою дочь он выдал замуж за Теодориха, брата епископа Альберта. За что и поплатился. В 1211 году, когда началось массированное наступление крестоносцев на Эстонию, псковичи изгнали Владимира из города вместе с дружиной: «русские во Пскове возмутились против своего короля Владимира, потому что он отдал дочь свою замуж за брата епископа рижского, и изгнали его из города со всей дружиной. Он бежал к королю Полоцкому, но мало нашел у него утешения и отправился со своими людьми в Ригу, где и был с почетом принят зятем своим и дружиной епископа» (Генрих Латвийский, с. 151). Понятно, что Владимир не нашел в Полоцке «утешения»: по большому счету, он там был никому не нужен. Поэтому, поразмышляв, князь отправился к своим немецким родственникам, где надеялся дождаться лучших времен. Что же касается Пскова, то там всегда будет достаточной сильной партия соглашения с крестоносцами. Согласно Новгородской I летописи старшего извода, в 1236 году отряд псковичей из 200 бойцов примет участие в битве при Сауле на стороне меченосцев против литовцев. А в 1240 году псковская верхушка откроет ворота перед братьями-рыцарями, и только через год Александр Невский сумеет выбить «божьих дворян» из города.