Битва при Грюнвальде

— Я согласен с великим князем, — твердо сказал подканцлер Тромба. — Орден нужно разбить в бою и уничтожить разбойников. Нужно вернуть Польше польские земли в устье Вислы и Поморье. Нужно возвратить государству выход к Балтийскому морю!

При общем молчании членов совета король Ягайло встал и, глядя в упор на Витовта, сказал:

— Рано утром выступать! С богом!

* * *

Ночь на 15 июля была бурной. Поднявшийся внезапно сильный ветер пригибал деревья, срывал палатки. Началась страшная гроза, сопровождавшаяся проливным дождем. Орденские войска, расположившиеся лагерем у Лебау, среди ночи были подняты звуками боевых труб, оседлали коней и нестройными колоннами двинулись по дороге к Танненбергу. Юнгинген, узнав, что противник занял Гильгенбург, решил дать бой польско-литовской армии на открытой местности между Танненбергом и Грюнвальдом. Решительное сражение приближалось.

15 июля 1410 года

Того же лета бысть побоище королю

Ягайлу Олгирдовичю, нареченному

Владиславу, и великому князю

Литовскому Витовту Кестутьевичю с

Немцы, с Прусы, в земли их Прусской

межи городов Дубравны и Острода; и

убиша местера, и моршалка, и

кумендера, и кундуры[29] побита, и всю

силу их немецкую одолеша.

Никоновская летопись.

Рано утром 15 июля стояла ясная теплая погода. Польско-литовская армия в походном порядке двигалась по дороге на Гогенштайн. Впереди шли русско-литовские войска, за ними польские. Поднявшийся ветер вскоре нагнал тучи. Пошел частый дождь. Дорога и лесные тропинки размокли, войскам стало тяжело идти, повозки с артиллерией и припасами вязли в грязи. Пройдя около десяти километров, войска остановились и разбили лагерь в лесистой местности между деревнями Логдово и Ульново.

Небо опять прояснилось, и засияло солнце. Король Ягайло приказал поставить на холме палатку для богослужения, а сам любовался со склонов холма широко раскинувшимся лагерем союзных войск. На полянах и среди групп деревьев были поставлены повозки двумя четырехугольниками: польские — у Логдово, литовские — около Ульново, на берегу озера Любень. Лошади табунами паслись вокруг лагеря. Кое-где дымились костры — воины сушили одежду, готовили пищу. Между кострами виднелись груды оружия, сложенного поблизости, чтобы в случае тревоги каждый мог взять свое. Солнце жгло немилосердно, и большая часть воинов расположилась в рощах, где в тени вековых деревьев была прохлада.

Тотчас после остановки командовавший польской армией старый и опытный военачальник мечник Зындрам из Машковиц выслал разъезды в сторону Танненберга для осмотра местности. Вскоре были получены первые донесения о приближении войск Ордена. По распоряжению Зындрама несколько польских хоругвей оседлали лошадей, изготовились к бою и выдвинулись к Людвиково. Вооружение поляков было хорошим, лошади большого роста, воины хорошо обученные и опытные в ратном деле, не уступающие ни в чем западноевропейским рыцарям.

Великий князь Витовт также начал собирать литовско-русские хоругви. Он готовил их к бою и отдавал приказы на случай внезапного нападения противника. Одновременно Витовт зорко всматривался в туманные дали на севере.

Было видно, как на возвышенной местности между Грюнвальдом и Танненбергом выстраивались колонны рыцарей. Немцы, сделав ночью в проливной дождь марш не менее двадцати пяти километров, сильно растянулись. Теперь под палящим солнцем они медленно подходили и строились в три боевые линии.

На холме у Танненберга развевалось большое квадратное знамя гроссмейстера Тевтонского ордена с широким черно-золотым крестом. В центре креста на золотом щите виднелось изображение прусского одноглавого орла с общипанным хвостом.

Над рядами орденских войск колыхались знамена комтуров городов, рыцарских замков и флаги германских княжеств. Среди сверкавших доспехов и шлемов рыцарей там и тут были видны белые плащи орденских братьев с черными крестами на груди. Комтуров можно было узнать по пучкам перьев, развевавшихся на шлемах.

Местность, выбранная для сражения, простиралась от Грюнвальдского леса до болот к востоку от Танненберга. Равнина местами вздымалась холмами, местами пересекалась оврагами. Высокая, блестевшая каплями росы, трава изумрудным ковром покрывала все вокруг, кое-где виднелись группы деревьев, потом перелески, и вдали синели громадные вековые леса.