Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

Сталин тотчас, будто он совсем и не спал, а просто прилег отдохнуть, открыл глаза, приподнял голову с подушки.

– Что-нибудь случилось?!

– Да, товарищ Сталин. Звонит начальник Генерального штаба Жуков, просит вас срочно подойти к аппарату. Совершенно неотложное дело. – И, уже выходя вслед за председателем СНК из спальни, Власик добавил: – Немецкие самолеты бомбят наши приграничные города.

– Что?… Бомбят? – Сталин остановился, строго посмотрел в глаза начальника охраны. Но тут же, ничего не сказав, он, проворнее обычного, направился в переднюю к аппарату.

В комнате было по ночному тихо, и Власик хорошо слышал содержание этого первого диалога о начавшейся войне. Начальник Генштаба взволнованно докладывал:

– Артиллерия немцев ведет огонь по нашим приграничным прикрытиям. Авиация противника бомбит Киев, Минск, Севастополь, Либаву, а также аэродромы и летние лагеря войск. Разрешите начать ответные боевые действия?

Телефонная трубка медленно поползла вниз по уху Сталина. Дыхание его стало учащенным, прерывистым. Но дорога каждая минута, и Жуков торопит с ответом:

– Вы меня поняли, товарищ Сталин? Молчание председателя СНК прерывается вопросом:

– Где находится нарком обороны, товарищ Жуков?

– Он здесь, рядом. Говорит по телефону с командующим Киевским Особым военным округом генералом Кирпоносом.

– Через сорок минут приезжайте с Тимошенков Кремль, – сказал Сталин и опустил трубку на рычаг.

Некоторое время он постоял у стола, еще неверя в происшедшее, и не спеша повернулся к начальнику охраны:

– Передайте Поскребышеву, чтобы он быстрее пригласил ко мне всех членов Политбюро ЦК.

Ужасное сообщение Жукова, несмотря на отданные накануне распоряжения, в глубине души захватило его врасплох. Да, морально, при всей своей политической прозорливости, Сталин не был готов к такому обороту событий.

На какое-то время он непроизвольно задержался посреди комнаты и негромко, скорее всего для себя, сказал:

– Все-таки напал… Обманул, мерзавец!

В половине пятого, когда Тимошенко и Жуков вошли в кабинет Сталина, там уже были в сборе все члены Политбюро ЦК. Слева, за длинным столом, покрытым зеленым материалом, лицом к Кремлевскому арсеналу, сидели Берия, Ворошилов, Каганович, Калинин, Молотов. Шесть часов назад они покинули это помещение, но тогда было еще мирное время. Теперь же на западных границах страны бушевал смерч войны, и требовалось коллективно решить, какие меры необходимо предпринять, чтобы отразить фашистское нашествие.

Члены Политбюро с затаенной надеждой посмотрели на вошедших военных. В кабинете стояла гнетущая тишина. Сталин сидел у торца стола, что уже само по себе было необычно, держал в руке погасшую трубку. На первый взгляд, внешне он был так же спокоен, и только побледневшее лицо и настороженный взгляд темно-карих глаз выдавали его волнение. Когда Тимошенко и Жуков присели у ближнего, напротив двери, окна, он поднялся, тихо сказал:

– Напали, нарушив подписанный пакт о ненападении, а что же до сих пор молчит германское посольство?

Пройдя взад-вперед по кабинету, председатель СНК остановился напротив Молотова и как бы закончил мысль:

– Позвоните в германское посольство, товарищ Молотов. Что на этот раз скажет нам Шуленбург?

Молотов присел у рабочего стола Сталина, набрал номер телефона германского посольства. На вопрос наркома, где находится посол, сотрудник посольства ответил, что посол просит Советское правительство принять его для передачи важного поручения. Молотов добавил: «Передайте своему послу, чтобы он ехал в Кремль». Нарком положил трубку и возвратился на прежнее место за столом. Председатель СНК приостановился, предложил, чтобы Шуленбурга тоже принял Молотов. Члены Политбюро ЦК, кто в голос, а кто кивком головы, поддержали его предложение.

Воцарившуюся было тишину нарушил вошедший в кабинет генерал-лейтенант Ватутин. Он доложил:

– Получены донесения, товарищ Сталин, что противник после артиллерийского налета на приграничные объекты перешел в наступление, форсирует Буг и Неман, ворвался в Брест. На южном участке границы наши части удерживают свои позиции. Авиация врага бомбит наши аэродромы, летние лагеря войск, ведет глубокую разведку территории.

Сообщение Ватутина тут же дополнил Жуков.

– Товарищ Сталин, – уверенно сказал он, – нужно без промедления обрушиться на противника всеми имеющимися у нас силами и задержать его продвижение в глубь страны.

– Надо не задержать дальнейшее продвижение противника, а уничтожить его, – уточнил маршал Тимошенко.

– Именно уничтожить! – добавил маршал Ворошилов. Столь категоричный настрой военных подтолкнул вступить в дискуссию других членов Политбюро ЦК.

– Фашисты, по-видимому, имеют превосходство в силах на главных направлениях, – глядя на маршала Тимошенко, сказал Калинин. – Иначе они не перешли бы в наступление.

– Я разделяю точку зрения товарища Жукова, – определенно высказался секретарь ЦК Маленков. – Надо быстрее задержать врага и как следует осмотреться.

– Разведкой должна заняться наша авиация, – бросил реплику нарком внутренних дел Берия.