Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

– Нужно разведать силы гитлеровцев и на месте принимать решения на ответные действия, – как бы продолжил мысль Маленкова член Политбюро ЦК Каганович.

Только теперь вступил в разговор Сталин. Но в его глуховатом голосе не чувствовалось прежней уверенности.

– С начальником Генштаба можно согласиться, если бы мы знали сегодня, какая группировка немца действует против нас на каждом из направлений. Но ни Политбюро ЦК, ни Главное разведуправление Генштаба этого не знают.

Откровенный обмен мнениями был в самом разгаре, когда в кабинет возвратился нарком Молотов. Председатель СНК повернулся к нему и напряженно ждал, что скажет он после встречи с послом.

– Германия объявила нам войну, – ровным голосом сказал Молотов. В руке он держал лист бумаги с фашистской свастикой вверху. – Шуленбург не комментировал это решение своего правительства, но сказал, что лично он с ним не согласен и очень сожалеет о происшедшем.

Кончиком мундштука Сталин провел по седеющим усам, на шаг отступил от стола, обратился к наркому обороны:

– Давайте боевую директиву. Начнем действовать и мы. Начальник Генштаба Жуков встал и вслух зачитал подготовленный проект директивы. Сталин сказал:

– Сейчас надо отдать войскам короткую директиву. Сделав несколько шагов по ковровой дорожке, оно становился рядом с Жуковым и негромко добавил:

– Сократите директиву наполовину и телеграфируйте в округа, которые мы преобразуем в направления или фронты.

Трудное решение о вступлении страны в войну принято.

Когда в половине десятого Тимошенко, Жуков и Ватутин вновь прибыли в Кремль, то им показалось, что члены Политбюро так и не уходили из сталинского кабинета. Осведомившись у Жукова, какие новые сообщения поступили в Генштаб из приграничных округов за минувшие пять часов, Сталин обернулся к наркому обороны:

– Что там у вас?… Давайте.

Тимошенко прочитал проекты указов Президиума Верховного Совета СССР о проведении мобилизации военнообязанных 1905–1918 годов рождения, а также о введении военного положения в европейской части страны с 23 июня.

Сталин взял из рук Тимошенко оглашенные документы и еще раз внимательно прочитал их про себя. Затем, сократив тексты документов, передал их Поскребышеву.

Когда секретарь покинул кабинет, Тимошенко предложил следующий документ – проект директивы о создании Ставки Главного Командования Красной Армии. И его Сталин прочитал, но править не стал и негромко заключил:

– Не горит. Обсудим на Политбюро ЦК. – Так же поступил он с проектом мобилизационного плана по производству боеприпасов. Только резюме прозвучало несколько иное: – Этот план мы должны рассматривать с наркоматами уже по-другому. Одни-двое суток ничего не решат.

Последнее предложение маршала Тимошенко о преобразовании Прибалтийского военного округа, Западного и Киевского Особых военных округов в Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты было принято без обсуждения.

Когда, исчерпав все вопросы, Тимошенко попросил разрешения отбыть в Наркомат обороны, Сталин сообщил ему, что в двенадцать часов по радио выступит Молотов с Заявлением Советского правительства. Он был немногословен:

– Послушайте. Радио повторит его несколько раз.

Обсудив на Политбюро ЦК вопрос о создании Ставки Главного Командования, Сталин по пытался переговорить по телефону со всеми командующими фронтами и выяснить, что в данный момент времени происходит у границы. Но его попытка оказалась безуспешной.

Потеря управления войсками в начальный период войны грозила развалом фронта, и Сталин немедленно принял меры. В то время когда Молотов вы ступал по радио с Заявлением правительства, на Политбюро ЦК были приглашены маршалы, заместители наркома обороны – начальник Главного военно-инженерного управления строительства укрепрайонов Шапошников и по вооружению Кулик.

– Вот что, – сказал Сталин, здороваясь с вошедшими, – по донесениям разведки мы лишь примерно знаем, где находятся немецкие и наши войска. Так управлять войной нельзя. В качестве представителей Ставки решением Политбюро ЦК вы направляетесь на Западный фронт с за дач ей по мочь его командованию наладить управление войсками и ежедневно докладывать нам об обстановке: Вопросы ко мне есть?

Вопросов к председателю СНК не последовало. Маршалы Шапошников и Кулик вышли из кабинета.

Вскоре после полудня Сталин позвонил в Генштаб генералу армии Жукову и без всяких вступлений сказал:

– Наши командующие фронтами не имеют опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, растерялись. Этот вопрос мы только что рассмотрели на Политбюро. Оно решило направить вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки. На Западный фронт ею уже направлены маршалы Шапошников и Кулик. Вам следует немедленно вылететь в Киев, а оттуда как можно быстрее попасть на передовой командный пункт фронта в Тернополь.

– Товарищ Сталин, а кто же здесь будет руководить Генштабом? – невольно вырвалось у Жукова.

Сталин был готов к ответу и на этот вопрос:

– Оставьте за себя Ватутина, – сказал он и тут же добавил: – Не теряйте времени зря, мы тут как-нибудь обойдемся, а вы нужнее сейчас там: Желаю успеха.