Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Впрочем, еще накануне, 6 ноября, Мюрат правильно предполагал, что армия Кутузова предпримет отступление в северном направлении с целью форсирования Дуная. «Неудивительно будет, – писал маршал о русских, – что они примут решение перебросить свои войска на берег Дуная у Кремса. Тогда я не вижу ничего, что могло бы остановить хоть на минуту марш армии Вашего Величества на Вену»[497].

Таким образом, совершенно точно предсказав действия армии Кутузова, Мюрат тем не менее, как кажется, думал уже совсем о другой цели. Оказавшись у ворот столицы австрийской монархии, он уже представлял свой триумфальный вход в Вену, город, в который еще ни разу не вступали французские войска. Последняя фраза из его рапорта явно свидетельствует об этом. Как ни странно, император, несмотря на то что он постоянно говорил о необходимости разгрома армии Кутузова до соединения ее с австрийцами и вовсе не ставил перед собой в качестве главной задачи скорейшее занятие Вены, не обратил на фразу Мюрата никакого внимания. Инструкции, данные им командиру авангарда в эти дни, носили самый общий характер.

В ответ на донесения маршала Наполеон написал следующее: «Направьте Ваши передовые отряды к входу в Венский лес в том случае, если противник не будет оказывать слишком серьезного сопротивления. Держите войска всегда наготове и в сборе. Пусть Сульт следует прямо позади Вас… Возможно, что русские перешли Дунай и попытаются прикрывать Вену с левого берега. Попытайтесь захватить как можно больше пленных…»[498]

Из этого письма никак не следовало, что главная цель – это разгром русской армии. Наполеон даже как-то небрежно упоминает о возможности того, что «русские перешли Дунай». Единственное, что ясно было из инструкций императора, – надо держать войска сосредоточенными и не бросаться в авантюры.

Получив подобные рекомендации, а накануне, кроме этого, упреки императора в неосторожности, пылкий маршал сменил свой стиль ведения войны. Желая показать свою исполнительность и понятливость, он написал императору: «Я не двинусь против них со значительными силами, кроме как по приказу Вашего Величества»[499].

Утром 8 ноября кавалерия под командованием Мюрата подошла к Санкт-Пельтенскому плато. Впереди были обнаружены крупные силы неприятеля. Это был русский арьергард под командованием генерал-майора Милорадовича, позади него основные силы армии Кутузова. Еще недавно столь решительный Мюрат, следуя советам императора, не стал рисковать. У него непосредственно под рукой было только три бригады легкой кавалерии и две бригады драгун[500].

«У неприятеля было по меньшей мере 8 тысяч кавалеристов, – не слишком заботясь о точности цифр, доносил Мюрат. – Его гусары пытались много раз атаковать, но напрасно. Я имел случай наблюдать твердую стойкость горстки наших гусар, уверенная отвага которых и гордая неподвижность заставили остановиться четыре вражеских эскадрона, которые уже было бросились на них, издавая страшные крики»[501].

Нужно сказать, что Милорадович был гораздо более скромен в оценке как численности «полчищ» врага, так и размаха «битвы»: «…неприятель атаковал аванпосты – показался с двумя колоннами пехоты и сильным отрядом кавалерии, имея впереди конных фланкеров[502]. Два эскадрона Мариупольских гусар, выслав своих фланкеров, перестреливались с оными»[503].

В общем, все ограничилось банальной перестрелкой из карабинов русских и французских гусар. Потери с русской стороны составили, согласно официальному рапорту, одного убитого и шесть раненых. О потерях французов неизвестно, но совершенно очевидно, что они были примерно такими же.

Интересно, что мемуары участников этих событий с обеих сторон говорят о том, что в этот день на передовые посты приезжали парламентеры и начинались переговоры. Генерал Ермолов утверждает, что это якобы был сначала французский генерал (какой – неизвестно), а потом вместо него остался какой-то французский капитан, пытавшийся обмануть бдительность Милорадовича. Лейтенант Левавассер, который был опять в авангарде со своими пушками, пишет, что к французам приехал парламентер – австрийский генерал (также неизвестно какой), который завязал переговоры с Себастиани.

Подобные визиты парламентеров происходили, как уже говорилось, на протяжении всей этой кампании. И почти всегда источники с той или иной стороны уверенно заявляют, что первыми приезжали парламентеры со стороны неприятеля, конечно же, с целью обмануть их – заставить остаться на месте, напасть врасплох и т. д. В данном случае в подобных переговорах могли быть заинтересованы, как ни странно, и те и другие. Мюрат – для того, чтобы сконцентрировать силы, союзники – для того, чтобы затянуть время. Так что, возможно, что посланцы приезжали и от французов и от союзников.

Если под Санкт-Пельтеном день 8 ноября прошел относительно «спокойно», то в 50 км к югу в это же время разворачивались драматические события.