Битва в кружке пива

Адмирал Даниэль Романов тяжело опустился в кресло и уронил голову на скрещенные руки, по его щекам текли слёзы.

Ещё тридцать минут назад

Мишель Дюкло, второй лейтенант, младший инженер ремонтного центра отряда эсминцев, приписанного к первой эскадре восточного сектора Империи, сидел на садовой скамейке в скверике перед медицинским центром. Он не думал о самоубийстве, офицеру Империи такие мысли не к лицу, но и дальнейшая жизнь потеряла смысл. Сейчас, на двадцать пятом этаже медицинского центра, умирала та, ради которой он был готов на всё. Он не смел даже подойти к ней, он любовался ею издали, она была для него недосягаемой богиней. И вот она умирает, а он остался жить. Она совершила чудо, спасла всех попавших в плен солдат Империи, и его тоже, и за это чудо она отдала свою жизнь. И вот теперь он сидит здесь живой и здоровый, а она умирает. Он готов был завыть от отчаяния и горя, и даже поднял голову к тёмному небу. С этого тёмного и такого к нему несправедливого неба, падало прямо на замершего лейтенанта что-то большое и квадратное, очень похожее на гигантский гроб. Мишель как завороженный смотрел на это толи знамение, толи избавление от всех земных бед и печалей. Сейчас этот гроб упадёт ему на голову и всё кончится.

Гроб или большой ящик затормозил и совершил манёвр уклонения, с головой второго лёйтенанта разминулся всего на пол метра. Плавно опустившийся ящик оказался реанимационной камерой, её держали два ребёнка, третий ребёнок постарше задавал направление полёта. Мишель сквозь прозрачную крышку камеры увидел обожженное, изуродованное лицо своей любви, и молча вцепился в какой-то штуцер, торчавший сбоку ящика.

— Ты чего? — Недружелюбно спросил старший ребёнок, на вид лет четырнадцати и одетый в какие-то лохмотья. Покосившись на вцепившегося мёртвой хваткой в реанимационную камеру военного, ребёнок грозно засопел.

— А ну пусти! — грозно сказал второй ребёнок, а третий агрессивно добавил:

— А то, как щас дам!

— Сейчас, а не щас,— машинально поправил лейтенант и, глядя на любимое лицо, прошептал, — Инэллина...

— Ты, что её знаешь? — Спросил старший ребёнок, уже было собравшийся оттолкнуть Мишеля от камеры, — Тогда не мешай нам, она здесь умрёт, её надо отнести в другое место.

— Я готов, — сказал лейтенант, он как-то сразу поверил, что эти странные дети, утащившие реанимационную камеру, весящую почти две тонны, могут помочь. И он повторил, — Я готов, всё, что угодно, только бы она жила!

Меньшие дети скептически оглядели лейтенанта, как бы говоря — взрослый и такой большой военный, ну чем ты можешь нам помочь? Потом они переглянулись, и видно что-то решив, разом кивнули. И один из малышей державший ящик, они так и не поставили его на землю, мотнул головой на крышку:

— Залазь, — и, видя недоумение лейтенанта, добавил, — Пешком за нами не успеешь.

Лейтенант замешкался, но старший ребёнок подхватил его и закинул на ящик. Странная троица сорвалась с места, лейтенант сначала зажмурился, а потом раскрыл глаза. Скорость, с которой бежала эта троица, была примерно миль пятьдесят в час.

— Вы куда? — Спросил немного пришедший в себя Мишель.

— Нам надо какой-нибудь космический корабль, Элли не выдержит перелёта без защиты, — не сбавляя скорости ответил один из малышей. Лейтенант автоматически отметил его совершенно ровное дыхания, он ни сколько не запыхался, и это при той скорости, которую эти дети развили, и том весе, который они тащили.

— Там охрана, вас не пустят к кораблям, — ответил лейтенант, малыш на мгновение задумался, а лейтенант кивнул на забор, мимо которого они пробегали, — Может там найдётся корабль с ещё не слитым горючим, но это вряд ли.

Странные дети не сбавляя скорости, перепрыгнули, или перелетели через четырёхметровый забор и оказались на какой-то площадке заваленной разнообразной военной техникой. Это был полигон, а вернее свалка со списанными различными боевыми машинами. Лейтенант хотел сказать, что это свалка, что искать надо ближе к корпусам мастерских, когда малыш кивнул в сторону и сказал этот подойдёт, и их бег остановился напротив боевого робота «Туарег».

— Это подойдёт, — удовлетворённо повторил малыш, второй малыш согласно кивнул:

— Тогда грузим.

Они поставили свою ношу на землю, открыли грузовой отсек, просто вырвав бронированную дверь, засунули туда реанимационную камеру и поставили дверь на место. Лейтенант мог бы поклясться, что дверь не просто поставлена а и ещё приварена к корпусу сваркой, а он-то в этом разбирался. Старший ребенок, подхватив лейтенанта, запрыгнул в люк кабины экипажа, на четырёхметровую высоту. За ними последовали и младшие дети. Пока лейтенант недоумённо оглядывался, младшие дети разобрали переборку, отделяющую грузовой отсек от кабины экипажа. А старший из этой троицы объяснил:

— Нам надо на чём-нибудь взлететь, а Элли сейчас в стазисе, но долго так нельзя, ваши лекари совсем лечить не умеют.

— Но как вы на этом взлетите, это боевой шагающий робот «Туарег» и он только невысоко прыгает вверх, да и топливо из него уже слито.