Битва за Аресал

Кларисса, Артур и Листат в этот момент почувствовали себя мягко говоря неуютно. Восемьдесят лет назад они прекратили войну с чистокровными, оправдали почти всех убитых, а также наделили особыми правами выживших староверов, которых, как оказалось, было куда больше, чем они предполагали. Не считая тех, кто усиленно выдавал себя за некогда подвергавшихся гонениям приверженцев древних законов, а особо сообразительные даже называли себя чистокровными из различных благородных кланов, ведь последние по новым законам не только восстанавливали свои права, получали особую защиту, но и имели право вернуть себе прежние владения.

Нынешний Совет Триединства сместил предыдущих правителей, Кларисса заняла место своей матери, которая в связи с возрастом и неизлечимой болезнью ограничилась лишь домашним арестом, но и тот продлился недолго в свете указанных причин. Листат же сел на троны своего дяди, приговоренного к пожизненной ссылке в Белую пустыню, куда так и не явился, его дальнейшая судьба никому неизвестна. Наследника у Кремна не было, поэтому власть над вампирами была отдана его ближайшему родственнику. Только Артур был избран оборотнями вместо убитого короля. Основную вину тогда возложили на Торея, выставив его лжецом и главным убийцей. Конечно, подобная несправедливость в распределении наказания у многих вызывала вопросы, но все было выставлено так, что они ушли со своих постов в глубоком раскаянии за то, что сразу не узрели в Торее предателя их устоев и зачинщика кровавой бойни.

Но не смотря на все же предпринятые тогда шаги, все трое сейчас прекрасно понимали, что казнь Торея никак не может оправдать Совет Триединства в глазах староверов, тем более, когда двое из них являлись наследниками предыдущих правителей. Это осознание и служило основной причиной их страха перед новыми союзниками.

– На сколько я знаю, – сказала Каяра, – вы тогда голосовали против закрытия храма. И мне известно, что за свою попытку открыть врата обители просящим о помощи староверам, вы были на полгода заперты в башне Познания.

Ториган поджал губы в кривой ухмылке:

– Это были весьма продуктивные полгода. Тогда я прочитал большую часть книг, с которыми мне удосужилось познакомиться за всю мою жизнь. Но, – он сделал паузу, а затем продолжил, глядя прямо в черно-красные глаза Кровавой Княжны, – это не умоляет моего греха.

– Как и не умоляет того, что вы сделали после, – добавила Каяра.

– Значит, вы позвали нас сюда, чтобы казнить? Воспользовавшись перед этим – вернув свои корабли? – он махнул рукой в сторону пристани.

– Не преувеличивайте. Они могли вернутся ко мне и без вашей помощи.

Ториган поднял брови и удивленно посмотрел на нее. В его взгляде читалась и доля страха перед могуществом древней крови, о которой он и думать забыл. Но после недолгого раздумья, он встряхнул седые волосы со лба и переменился в лице.

– Или вы хотите нам предложить тот же выход, что и клану Делая? – теперь в его голосе слышалась злость. – Подарите вашим новым друзьям? – он кивнул головой в сторону правителей Аресала.

Кларисса заерзала на месте, Артур довольно ухмыльнулся, а Листат вопросительно посмотрел на Каяру, которая будто и не предала его словам никакого значения. Она все также сохраняла невозмутимое спокойствие, источая некую, необъяснимую силу, что невольно заставляла присутствующих относится к ней, если и не с уважением, то хотя бы с вполне оправданным опасением.

– Нет. Я не могу поступить так с Гальдимешем, – спокойно ответила она.

– Тогда, значит, убьете? – усмехнулся он.

– И этого я тоже делать не хочу.

Ториган удивленно уставился на нее, вместе с оставшимися двумя верховными монахами.

– Чего же тогда вы хотите? – просил Гола, чье терпение начало сходить на нет.

– Я хочу, – Каяра сделала небольшую паузу, – признать независимость Гальдимеша.

Артур Смоленский подавился собственной слюной, застрявшей в горле от разочарования и испуга. Соломон озадаченно покосился на Каяру. Володар, который тоже ничего не подозревал о ее намерении, машинально сделал шаг в ее сторону, словно собираясь что-то возразить, но она его опередила:

– Но это будет сделано на моих условиях. Гальдимеш получит независимость только в том случае, если я посчитаю его достойным хранить и оберегать нашу веру, как и самих староверов.

– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся Ториган. Его смех сопровождался нервной дрожью. – Конечно! Умрите и станете свободными! – он похлопал в ладоши. – Чисто в духе Ринса!

– Позвольте, если Гальдимеш получит независимость, то как тогда мы будем заключать союз! – спохватился Артур, наконец справившись с приступом кашля.

– А кто сказал, что мы будем заключать союз? – злобно бросил ему Фелинс.

Артур презрительно оскалился на колдуна, тот не остался в долгу, одарив оборотня надменным взглядом.

– А как иначе вы сможете мне доказать, – вмешалась в назревающий спор Каяра, – что достойны стать оплотом для нашей веры и верующих? Гальдимеш был создан для защиты староверов. Для этого вам был отдан во служение один наших лучших воинов, а никак не для оберегания избранных монахов!