Битва за Атлантику. Откуда пришли «волчьи стаи»?

В восемь часов утра лодка поднялась на перископную глубину, а спустя шесть минут акустик зафиксировал множественные шумы винтов другого конвоя. Подняв перископ, Нойман увидел большое двухтрубное судно, четыре эсминца и другие эскортные корабли. После этого командир объявил торпедную атаку:

«08:12. Мы меняем курс к 0° для прорыва охранения. Противник идет на восток со средней скоростью. Использование командирского перископа затруднено, так как море как зеркальная гладь.

08:25. Завершили прорыв охранения. Теперь помехой для нападения является только один эсминец.

08:27. Залп четырьмя торпедами! Глубина хода торпеды 4 метра, дистанция 1 500 метров. Стреляли без использования прибора управления торпедной стрельбой, который слишком шумит. Три попадания! За ними слышны шумы ломаемых переборок и звуки тонущего корабля. Судно, вероятно, класса «Атавея» или «Ниагара», но, возможно, и «Матсония».

08:30. На глубине 120 метров.

Снимок «Медуэй», сделанный после торпедирования. Плавбаза, получившая несколько торпед в правый борт, ложится им на воду. Вероятно, снимок сделан с эсминца «Хиро»

08:50–09:50. Спорадические взрывы глубинных бомб вдали, около 20. Отошли, заряжая торпедные аппараты».

Так согласно записи в журнале боевых действий U-372 выглядела атака конвоя, идущего на восток. Эсминцы эскорта прикрывали «Медуэй» и «Коринфию» с флангов, образуя охранную завесу по четыре корабля с левой и правой стороны от плавбаз. Так как Нойман атаковал с южного направления, он мог видеть в перископ завесу правого фланга, состоявшую из эсминцев «Крум», «Алденхем», «Хиро» и «Сикх».

Рискуя быть обнаруженным, Нойман на перископной глубине прошел сквозь завесу правого фланга и вышел прямо на «Медуэй», тоннаж которого оценил в 13 000 БРТ. «Коринфию» и крейсер «Дидо» он, очевидно, заметить не успел, так как не имел времени и возможности для детального наблюдения.

Любопытной является сама торпедная атака. Поняв, что прорыв эскортной завесы прошел удачно, Нойман спустя две минуты произвел залп, не задействовав даже прибор управления торпедной стрельбой. Такая стрельба на глазок была вызвана боязнью обнаружить себя шумом, а также пистолетной дистанцией до цели после успешного маневра U-372. Счет шел на секунды, что подтверждает время хода первой торпеды до цели.

Несмотря на то, что Нойман указал дистанцию стрельбы в 1 500 метров, первая торпеда поразила «Медуэй» спустя 25,5 секунды после пуска. Это время примерно соответствует гораздо меньшей дистанции в 400 метров. Позже в журнале боевых действий лодки было записано, что лодку хорошо тряхнуло, погас свет, а рубочный люк дал течь. Все это говорит о том, что командир U-372 указал неверную дистанцию, взяв цифры с потолка. Кроме того, после таких близких разрывов контроль над лодкой мог быть потерян и возвращен только на глубине 120 метров, где U-372 оказалась спустя три минуты.

Но фортуна просто бессовестно благоволила в то утро Нойману и его лодке, позволив не только потопить важную цель в рискованной атаке, но и уцелеть после нескольких взрывов торпед на самоубийственной дистанции. Кроме того, эсминцы охранения не смогли обнаружить лодку, позволив ей безнаказанно уйти от расплаты после торпедирования «Медуэя». Переждав опасность на глубине, U-372 в 12:58 всплыла на поверхность, чтобы доложить об успехе в штаб.

Испытание мужества

Для англичан атака U-372 оказалась неожиданной. Первым заметил опасность командир 1-й подводной флотилии кэптэн Филипп Рук-Кин. Находясь на мостике, он в 300–400 ярдах от корабля увидел воронку, которая могла быть образована пуском торпед или рубкой подлодки, на мгновение показавшейся на поверхности.

Кэптэн Рук-Кин – командир 1-й подводной флотилии (крайний слева, сидящий за столом)

Рук-Кин был бессилен что-либо сделать: прежде, чем плавбаза смогла бы совершить маневр уклонения, в ее правый борт попали две или три торпеды. Корабль лишился хода и электроэнергии. Приняв через пробоины много воды, он получил сильный крен и начал ложиться правым бортом на воду. Рук-Кин приказал людям покинуть «Медуэй», и в 08:42, спустя 15 минут после взрывов, плавбаза затонула.

Так как спуск шлюпок был невозможен, моряки были вынуждены прыгать в воду. Спасательная операция началась уже спустя пять минут после атаки лодки, когда эсминец «Хиро» получил приказ принять уцелевших людей на борт. В это время остальные эсминцы начали сброс глубинных бомб, и многие люди, находившиеся в воде, ощутили на себе последствия взрывов.

Однако все закончилось благополучно. Несмотря на то, что морякам с «Медуэя» не удалось воспользоваться шлюпками и плотами, жертвы оказались невелики: погибло, по разным данным, 18 или 30 человек. Большое количество обломков и часть груза, оставшиеся на плаву после гибели корабля, а также вовремя начатый эсминцами «Хиро» и «Зулу» подбор людей из воды позволили спасти 1 105 человек. Безусловно, спокойное и теплое море также сыграло большую роль в удачном исходе спасательных работ.